Владимир

– Правда, – промолвил он наконец. – Корсунская земля, сиречь Климаты, – ваша фема, и князья русские писали, что не имут власти на сей земле, что Климаты не покоряются им. От сего не отрекаюсь. Про землю Корсунскую пишем по старому ряду. И Херсонес был вашим городом. Однако о городе давайте поговорим позднее, когда кончим весь ряд… Обещаю – вашего не возьму.

Сказанные о Херсонесе слова сбили с толку и обеспокоили василиков императоров – почему князь Владимир, учиняя ряд про Климаты, не хочет одновременно говорить о Херсонесе, неужто он задумал оставить город себе?… Ведь Климаты без Хереонеса – тело без головы! Впрочем, нет, он сказал: вашего не возьму, значит, не возьмет и Хереонеса.

Вмешались купцы:

– И про куплю-продажу скажи им, князь!

– Верно! – согласился князь Владимир. – Мы говорили с василиками в Киеве – не можем так, как ныне, торговать с Византией.

– Императоры согласны принять в Константинополе купцов, сколько пожелает Русь, пусть они сами назначают цены.

Заговорили и бояре:

– А про челядь, княже?

Владимир понял бояр с одного слова – на Руси, особливо же в боярских вотчинах над Днестром и Дунаем, порою челядь и смерды, ставшие обельными холопами, покидают земли, идут в леса, бегут куда глаза глядят, попадают и в Византию.

– Мои бояре говорят, – продолжал Владимир, обращаясь к василикам, – будто порой челядь из Византии бежит на Русь, а наша в Византию… Напишем про челядь, аще побегнет на Русь из Византии, и про ту, что ускочит с Руси к вам, – надлежит воспятити.

– Про татьбу и разбой, – тихонько подсказывали уже купцы.

И в самом деле – в Константинополе не раз случалось, что у купцов Руси выкрадывали товары; что говорить, – в Киеве, на Подольском торге, тоже было немало татей среди голодных смердов.

– Добро, – согласился князь, – и про то надлежит написать: аще грек что украдет у русина либо русин у грека – карать по закону греческому и уставу русскому; аще убьет грек русина или русин грека – да убиенны будут.

Василики тотчас спохватились.

– Мы согласны, – сказали они, – запишем и про татьбу и разбой, как писали о том и прежде. Однако, княже Владимир, ты должен покарать смертью и тех, кто убил в городе Киеве купца грека Феодора с сыном, а за двор его и все достояние пусть тать заплатит.

Князь Владимир долго и пристально смотрел на васили-ков и потом сурово промолвил:

– Будь Феодор токмо вашим купцом, я покарал бы голо-вников и вернул бы Византии все его добро, но он – не купец, а послух Византии, что продавал Русь, и карали его с сыном все люди Руси… Хотите выкуп за него получить – говорите со всей Русской землей, мой совет вам такой: разговор не вести… Запомните, василики, и передайте императорам: ежели будете присылать к нам послухов, предателей, татей – смертью будем карать их, как и патрикия Феодо-ра… Только о том не станем писать в нашем ряде: жаль вас!

Если бы это происходило не в павшем Херсонесе, а в Константинополе или в другом каком городе Византии, василики, вероятно, яростно спорили бы за каждую букву ряда, сейчас же они не смели раскрыть и рта.

Тем не менее, соглашаясь со всем, что предлагал князь Владимир, они хотели добиться и своего – если не в бою и не силой, то хитростью.

Поднялся старый седобородый Роман, митрополит Хал-кидонский.

– Мы, василики, – сказал он, – принимаем твой ряд, кня-же, будем молить Бога и уверены, что божественные васи-левсы его подпишут. Однако сие – ряд великий, такой, как и с Германской империей, могущественными державами мира…

– Чего же хочет митрополит?

– Мы несем Руси то, что уравнивает ее с иными, могущественными державами мира… христианство, которое даст Руси истинную веру, грамоту, книги, храмы и соборы, утвердит князя пастырем, а его людям даст жизнь безначальную, выведет из стана варваров.

Князь Владимир улыбнулся:

– Напрасно вы, ромеи, думаете, что русские люди – варвары. Вы говорите, что у нас нет грамоты, что мы – темные. Нет, это неправда, издавна русские люди зарубали резы и ныне, подобно ромеям, пишут харатии, имают книжицы, славянскими знаками писанные… Вы говорите, будто у нас на Руси нету истинной веры, мы-де язычники, молимся деревянным богам! Нет, не так, много людей у нас молятся деревянным богам, но немало христиан молятся иконам в своих храмах, читают письмена из книжиц.

– Патриарх Фотий сто лет тому назад утвердил в Киеве епархию, которая подчинялась Константинополю, – подхватили греки.

– Слышал о сем, – бросил с улыбкой Владимир, – вельми жаль только, что тот патриарх, сидя в Константинополе, не побывав в Руси, без спроса записал себе епархию, ибо в Киеве сего не признали. Первых священников в Русскую землю прислали болгары; бабка моя, княгиня Ольга, которую хотел крестить император Константин, была уже крещена. Вы же, василики, знаете…

– Да, – подтвердил тотчас митрополит Роман, – мы сие знаем и потому хотим, чтобы ныне епархия была утверждена и Русская земля приняла крещение от константинопольского патриарха,

Князь Владимир ответил:

– Слушайте, василики, и передайте императору Василию -верно, настал час, и мы думаем о крещении Руси.