Владислав Листьев: Послесловие

ИВАН ДЕМИДОВ. В то время мы изобретали велосипед, телевизионный велосипед. Хорошо кинорежиссерам, художникам, которые знали классические картины, росли на них. А мы не видели ни одной зарубежной программы вплоть до 1988 года. Мы учились монтажу, нарушая все правила, никаких кассет тогда еще не было. Придумывали на ходу и не понимали, почему у нас получается.

И дальше мы работали только вместе: Листьев, Любимов, Разбаш, Захаров и я. Из этой группы Дима подавлял знаниями, интеллектом, Любимов являлся мотором, а Влад таким симпатичным и даже не очень глубоким мирным человеком. Наверное, он чувствовал себя тогда не слитком комфортно, ведь мы в то время горели совсем другим: в каждом возможном сюжете добить, добить, добить... А Влад от этого уходил и по большому счету был прав.

АЛЕКСАНДР ПОЛИТКОВСКИЙ. Когда я учился на факультете журналистики, к нам пришел Валентин Зорин. Он тогда сказал, что если телевизионный журналист владеет двадцатью приемами, то он нормальный ремесленник, если сорока — он талантлив, если же у него около ста приемов, то это гений. Влад в этом смысле очень быстро набирал, схватывал на лету. Хотя всегда действовал по некой схеме.

Помню, когда мы ездили со «Взглядом» на гастроли, Влад великолепно умел раскачать зал. Иногда с помощью заготовленных записок. Эти записки действительно были, их присылали зрители, но когда все шло ни шатко ни валко, в ход пускались именно заготовленные. У Влада таких записок было больше всех. В этом нет ничего плохого, потому что ответы на них действительно были интересны людям.

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Распределение «по ролям» в нашей команде сложилось совершенно естественно и закономерно. Политковский как вездесущий репортер с сюжетами, которые он приносил в студию. Любимов как такой более рафинированный и западный тип, Влад, несущий непосредственность и радость. Прелестный зануда Дима Захаров — такой Знайка, Гурвинек. У Димы всегда было собственное понимание всего. Его явно тянуло в просветительство. Он, например, воспринимался нами как эксперт по системам вооружения. Он геральдикой увлекался. Он много знал. Влад снял прелестный сюжет, запомнившийся зрителям (он взял приз на одном из европейских фестивалей), — о мальчике, который спас лошадь. Саша Любимов писал великолепные энергичные комментарии, превосходно разбирался в музыке. Каждый приносил все, что мог.

АНДРЕЙ ШИПИЛОВ. Бесспорным плюсом «молодежки» было то, что здесь в принципе мог проявиться любой талант. Разбаш начинал с видеоинженера, Демидов — вообще с осветителя, сколько раз его пытались заставить получить хоть какое-то высшее образование, чтобы затем официально признать режиссером! Любопытно, что почти все нынешние руководители телеканалов — Эрнст, Демидов, Сагалаев, Лысенко — прошли через «Взгляд».

ИВАН ДЕМИДОВ. Когда во «Взгляде» происходили конфликты, с тем же Володей Мукусевым, например, Влад пытался смягчить стороны. Дело в том, что он всегда хотел всех помирить. И часто очень легко мирил. Он никогда не давил. И уж что абсолютно точно: никогда не провоцировал агрессивное развитие ситуации.

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. Тем не менее, конфликты происходили постоянно. А Влад был такой «коллаборационист», со всем соглашался, всех хотел совместить. Владик в этом смысле являлся очень важным элементом в отстроенной нами системе защиты. Кроме того, он считался главным среди нас: прежде всего по фактуре. Так решило не начальство, а зритель. С другой стороны, все самые неприятные для нас решения пытались проводить через него. Влад очень точно чувствовал правила игры. Мы ведь всегда существовали в системе «уговоров». Мы, молодые, уговаривали наше руководство — Лысенко и Сагалаева, а они — Кравченко, который, в свою очередь, -ЦК А система нашей личной защиты заключалась в своеобразном распределении по ролям. Я был такой хиппозный, эмоционально-агрессивный, Дима — научно-холодный и антикоммунистический, а Влад — дипломат. Через него и пытались на нас влиять, вероятно, видели, что он более склонен к компромиссам. Иногда мы с ним ругались. Но до серьезных конфликтов дело никогда не доходило. У нас было общее ощущение: стоять до последнего. Ну представим: всюду враждебное окружение, партийцы, функционеры, телевизионщики, а тут пришли какие-то молодые дураки со знанием языков, «снобы, циники, всех презирают, надо всем измываются, на все плюют». Конечно, нас терпеть не могли. Это объединяло.

ДМИТРИЙ ЗАХАРОВ. Ситуация во «Взгляде» всегда была достаточно непростой. Существовала бригада Политковского и Мукусева — во многом противоположная нам во всем. Особой дружбы между нами не было. Была общность, это да. Сближало постоянное нахождение под прессом изнутри и извне. Против нас дружили довольно активно.