Владислав Листьев: Послесловие

Мои первые впечатления от него как от человека: какой ужас, я никогда не могла бы с ним жить! И такое же ощущение было у него. Мы с ним про это говорили и очень скоро выяснили наши ощущения. Помню, мы тогда сидели в кооперативном кафе и рядом шумели какие-то люди. Когда они начинали шуметь особенно сильно, Влад бросал к ним туда, через перегородку, пробки, и там наступала тишина. Потом выяснилось, что это бандиты, и мы быстро-быстро ушли. Так вот, первое ощущение друг от друга: все замечательно, но... дружить семьями. Просто со временем мы оба сильно изменились. Мы читали одни и те же книжки, смотрели одни и те же спектакли и фильмы. Вместе ходили по музеям, на спортивные соревнования. Мы оба оказались обучаемы. Накопление впечатлений и опыта происходило совместно.

Ездили смотреть интернат в Измайлово, где Влад занимался легкой атлетикой. Почему он бегал, а не прыгал или, скажем, не играл в регби, я так и не поняла. Я в этом смысле человек очень специальный, в свое время быстро сообразила, что у меня гуманитарное будущее. Был такой

подростковый максимализм, и я говорила себе, что есть несколько категорий людей, которых я никогда не пойму и они мне не интересны. Это политики, военные и спортсмены. Мне бы никогда не пришло в голову спросить, почему Влад бегал, а не лазил, скажем. Единственное, что я знаю, — это то, что он поступил на факультет журналистики, потому что провалился в институт физкультуры. Вот этот момент меня в свое время насмешил очень сильно. Представить, что у человека могут быть такие приоритеты, я не могла.

Болельщиком он был страстным. Не скажу только, за кого он болел, не помню. Футбол обожал. Если дома был включен телевизор, то это всегда был канал «Eurosport». Любая гостиница, в любой стране — то же самое: «Eurosport». Он мог смотреть все.

Кроме того, я знала, что Влад всегда был азартным человеком. При этом он никогда не играл в карты. Когда я поинтересовалась почему, выяснилось, что когда-то давно он проиграл довольно большую сумму. У него была семья, и он вынужден был отрабатывать по ночам. Выплачивал очень долго и с той поры дал себе зарок не прикасаться к картам.

Когда мы познакомились, Влад мог выпить. Мне тут сложно судить, потому что я не понимаю прелести табака и алкоголя. Для меня это просто нечто горькое, кислое и невкусное. То, от чего болит голова и хочется спать. Видимо, я в чем-то ущербна. ...Потом он вообще перестал пить. Решил, что это ему мешает, и перестал. Такой наступил период. Хорошо помню: это решение он принял в день своего рождения, утром. Можете себе представить: вечером накрытый стол, друзья, которые поднимают тосты. А Влад сказал — все, достаточно.

Внешне ему это удалось легко, никаких страдании по этому поводу я не замечала. Когда кто-то, у кого была I такая же проблема, спрашивал его, как ему это удалось, Влад отвечал: «Пока сами не решите, что вам это не 1 нужно, все бесполезно».

...Я никогда не задумывалась, к какому типу мужчин принадлежит Влад. Видимо, у меня какая-то своя классификация. Одно я поняла точно, еще во время нашей с ним жизни: Влад — стопроцентно обучаемый человек. Но моделировать его было нельзя.

Люди могут долго находиться вместе, только если они способны друг друга приятно удивлять. Если не удивляют или удивляют неприятно, все заканчивается очень быстро. И еще, все зависит от того, с каким ощущением человек живет. С тем, что у него все впереди, или когда полагает, что происходящее сейчас важнее всего. Я со временем поймала себя на том, что для меня очень важно настоящее, потому что будущее может не наступить. В любой момент все может закончиться. Не хотелось бы ничего делать начерно.

Помню, когда я развелась, Влад подарил мне магазин цветов. Буквально. Он пришел ко мне в мастерскую, и я его сразу отправила в булочную. Рядом был цветочный магазин. И он, видимо, проходя мимо, решил сделать мне подарок. Я еще удивилась: почему его так долго нет? Потом открылась дверь, и мне стало плохо. Люди несли коробки с хризантемами. Они заполнили всю мастерскую. Это не было ощущение будуара актрисы после премьеры. Нет, ощущение было более тяжелым. Столько цветов бывает только на похоронах. На следующий день я стала разносить эти цветы знакомым. Мне говорили: «Поздравляем, вы, наверное, вышли замуж?!» Я отвечала: «Нет, я развелась».