Владислав Листьев. Послесловие…

По факту он не взял команду. Может быть, и пытался, трудно судить об этом. У меня, например, был персональный опыт, когда Сагалаев пригласил меня продюсером, был такой проект «РТР-Сигнал». И я сказал Сагалаеву, что условием моей работы будет то, что примерно четверть производства должна быть поддержана силами телекомпании «ВИД». Это было условие моего согласия. И в этом прагматизм, поскольку «ВИД» — это то, чем я занимаюсь львиную долю моей сознательной жизни. Ты должен на что-то опираться, должен знать, что есть вещи, которые будут сделаны точно так, как ты хочешь. А с чужими людьми всегда сложнее. И в этом смысле у меня есть основания думать, что Владу были поставлены такие условия, чтобы прошлое не сильно отягощало.

Конечно, общение наше с Владом после этого на порядок сократилось.

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. Там была какая-то странная история. Я про это никогда не говорил с Березовским. Зато помню наши разговоры с Владиком. Он говорил, что ему поставили некие условия: он идет один, без команды, без нас. Но я понимаю, откуда это: эти люди, эта власть нам давать ничего не хотела. Мы тогда все собрались и Владу сказали, что это неправильно — «один ты ничего не сделаешь". По шкурническому интересу нам это было даже выгодно: гендиректор - наш человек. Из эфира нас никто убирать не думал, такой проблемы не существовало. Да и вообще, то, что после всех этих странных людей гендиректором становился такой насквозь телевизионный человек, как Влад, - это замечательно. Просто было странное ощущение. Я бы, например, не согласился идти один. Он согласился. Вероятно, в том кругу с ним больше считались, у нас же были просто товарищеские отношения, причем в тот момент не самые близкие, может быть, там он имел больше ощущений товарищества, хотел нового партнерства, другой власти, другого уровня бизнеса. Не знаю. Возможно, его просто стало тяготить партнерство с нами. Тут никого нельзя обвинять. Все совершают ошибки. Просто для такого человека, как Влад, эти ошибки стали роковыми.

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Интрига, безусловно, была. Обижаться на Влада стали все. Необиженных быть не могло. Влад не стал делать команду из старых контактов. Как это бывает между интеллигентными и на самом-то деле не слишком хваткими людьми, подразумевалось, что Влад ни о ком не забудет. «Мы тебя выдвинули, и теперь ты сам должен решить» - вот что витало в воздухе. Все, в общем, морально освободили его для принятия решений, прессинга с нашей стороны не было никакого. А вот со стороны руководства, уверен, был. Думаю, что если бы Владик подкреплен обязательствами перед нами – теми людьми, которые его выдвинули, и мы бы работали вместе, то не возникло бы той гадости, которая в результате привела к трагедии. Не знаю, в чем эта гадость, но ведь она возникла в отрыве от нас.

АЛЕКСАНДР ПОЛИТКОВСКИЙ. Влад всегда хотел сделать эффективное телевидение. Так, как он это понимал. Как он делал все свои проекты, так он и хотел сделать телевидение, состоящее из таких эффективных, работающих квадратиков. Сделал, а дальше только контроль генерального продюсера. Поймите меня правильно: Влад в этой ситуации был очень хорошим «кооператором». Для него было важно не просто существование тех или иных проектов, а именно апробированные западные аналоги, которые уже достигли там пика популярности. Он их переделывал на российский лад. Эти проекты должны были работать как кооперативная палатка и приносить доход. Скажем, должны вовремя подвозиться батончики «Марс». Эти батончики приобретаются по определенной закупочной цене и продаются по рыночной. Палатка стоит возле самого метро. Первый канал поэтому и первый. Влад был дельцом в самом прямом и лучшем смысле этого слова. Поэтому он так легко и уходил из проектов. Он их ставил, потом собиралась группа которой говорилось: шаг вправо, шаг влево — расстрел. Вы должны делать только так, как сказано, и без всякой самодеятельности. Это чисто американский подход к производству телевидения. И совершенно нормальный. Другое дело, что лично для меня эта позиция неприемлема, потому что всегда интереснее придумывать самим. Я далек от мысли, что все на свете уже выдумано. Это как мир поэзии, любви и музыки, где всегда может появиться что-то принципиально новое и живое.

ТАТЬЯНА ДМИТРАКОВА. Саша не делал никаких проектов с Владом, откуда он может знать?! На самом деле все решалось коллективно, обсуждался каждый вопрос. Обсуждений становилось меньше только тог да, когда проект превращался в серийную продукцию, и то — до первого прокола. А так — все обсуждалось, буквально все! Более демократичного руководителя мы не знали. Влад прислушивался ко всем, к любому мнению. А что до американизации, о которой говорит Саша, то это происходило только в том смысле, что проект не запускался, пока под него не строилась база. Вот тут да, Влад становился очень дотошен.