АНДРЕЙ МАКАРОВ, На самом деле никакого конфликта у Влада не было. Была просто черная дыра под названием «Останкино». Эта дыра была в первую очередь предназначена дЛя выкачивания денег, которые благополучно в ней исчезали. Это не конфликт. Это характеристика ситуаций. Были банки, акционеры. И везде были трупы. Страна пришла к такому состоянию, когда убийство становится более дешевым способом решения конфликта, нежели какой-то другой способ. Так что если уж определять конфликт Влада, то он состоял именно в этом. Это основной конфликт в нашей стране: убивать стало проще, чем решать проблемы. Вот и все.
Если тогда гибель Влада стала событием огромного масштаба, то сейчас такого не произошло бы. К убийствам привыкли. Это свидетельство деградации нации. Круг вопросов, которые нас волнуют, постепенно сужается. А вопросов, которые нас по-настоящему задевают, уже почти не осталось.
ЛЕОНИД ЯКУБОВИЧ. У нас все приобретает фарсовые формы. Да, хотим мы того или пот, у нас Чикаго 30-х годов, передел собственности. Давно известно, что в Америке нет ни одного состояния, замешенного на «чистых» деньгах. Только в Америке это процесс длинный, а у нас очень короткий и плотный.
АНДРЕЙ РАЗБАШ. Россия такая страна, где убивают и за сто долларов, и за миллионы долларов. Убийство как способ разрешения конфликта универсально. В этом и дело. Я думаю, что все так или иначе связано с позицией Влада на ОРТ.
«Интерфакс», 21 марта 1995 года.
АНДРЕЙ РАЗБАШ. Через пару дней после убийства Владика мне позвонили. После паузы рыбий, ничего не выражающий голос произнес что-то вроде: «Если будешь дергаться, пойдешь вслед за другом...» Не помню точно. Многим звонили, просто не всем приятно об этом вспоминать. У нормального человека это психологически остается надолго.
ЛЕОНИД ЯКУБОВИЧ. «В пианистов не стреляют...» Есть такая фраза. Не то чтобы появилось ощущение опасности... Мне один человек в прокуратуре сказал после гибели Влада: «Да кому ты нужен!» И был, в общем, прав. После случившегося возникло ощущение, что все моральные границы позади. Появилось такое напряжение, после которого люди выходят на улицу и происходит то, что очень кому-то нужно. Точнее сказать не могу. Не случайно то трагикомичное представление, которое началось сразу после гибели Влада.