Владивосток-3000

«Вы не слышали, полковник, о кимотори — японском обряде поедания человеческой печени? Согласно древним синтоистским убеждениям, смелость человека спрятана в его печени. Если съешь сырую печень поверженного тобой противника, станешь еще смелее, — пишет Максимов. — У самых отмороженных самураев бытовал особый прием „кэса-гири“, заключавшийся в рассечении врага надвое от левого плеча до правого бока. Сразу после рассечения полагалось вырвать из еще дергающегося тела трепещущую печень и немедленно съесть ее. Варварство, конечно, но, судя по тому, что рассказал мне источник, здешний гребешок — что-то вроде этого. Это, возможно, главный стратегический ресурс Тихоокеанской республики. Вся информация, связанная с гребешком, засекречена. Считается, что он обладает некими магическими свойствами, в нем заложены необычайно мощные потенции. В каком-то смысле все это секрет Полишинеля, о котором знают все, но… здесь действительно хватает тайн. Во Владивостоке существует, например, судоходная компания „Маринеско“ — я не понял, то ли она названа в честь знаменитого советского рокового „подводника № 1“ Александра Маринеско, автора „атаки века“ на немецкий лайнер „Вильгельм Густлофф“ в 1945 году, то ли просто это расшифровывается как „морское пароходство“ — MARINE Shipping Company. Официально она занимается изучением морских обитателей, научными изысканиями на разных глубинах. На самом деле это нечто вроде морского спецназа, нацеленного на противодействие врагам республики. Обычными контрабандистами занимаются пограничники и военные, прерогатива „Маринеско“ — охранять гребешок и подобные секреты, которых здесь, похоже, еще много. Это отряд легких катеров, вооруженных ракетами, торпедами, противокорабельной и зенитной артиллерией и замаскированных под безобидный научно-исследовательский флот. Я попробую узнать о „Маринеско“ поподробнее…»

Подполковник встает, потягивается и неожиданно делает стойку на руках прямо на перилах балкона. Потом возвращается в нормальное положение, перечитывает только что написанное и морщится. К чему вся эта лирика, недовольно думает он. Выделяет текст, нажимает клавишу Delete и садится переписывать все заново.

3

— Не все верят во Владивосток-3000, не все его видят, — размышляет вслух Каплей. Они с Пришельцем идут через какие-то закоулки Эгершельда. Видны портовые территории, многоэтажные просвечивающие насквозь каркасы СВХ — складов временного хранения для автомобилей, вавилонские горы контейнеров, шевелящиеся динозавры портовых кранов. — Ты вот сумел сюда попасть. Ты сам-то понимаешь, почему попал сюда?

— Я постоянно думаю об этом и не могу найти ответа.

Мужчины выходят к широкой дороге и не спеша идут по ней дальше, куда-то на юг, по направлению к Маяку. В морском городе всегда присутствует много маяков, створных и других навигационных знаков. Но вот так, просто Маяком, здесь именуется только один Маяк. Он установлен на косе, называемой Токаревской кошкой. Узкая коса выдается в пролив Босфор-Восточный между материковым Владивостоком и островом Русским, поэтому Маяк — крайняя юго-западная точка Владивостока, своего рода край света, если на минуту забыть об островах залива Петра Великого и Хасанском районе, тянущемся по западному побережью Амурского залива до самой границы с Китаем и Северной Кореей. Маяком также называется расположенная неподалеку остановка общественного транспорта.

— А ты подумай еще раз. Смелее. Причащался гребешком? Понимал, что это не просто пища? О, даже наш «чокопай» — больше, чем просто пища! Исповедовался Океану? Понимал, что Правый Руль — это особая религиозно-философская система? Чувствовал, что «усталая подлодка» — это не метафора? Все ты понимал, все чувствовал. Может быть, просто не формулировал четко какие-то вещи даже для себя. Ты наш, Влад, и поэтому я предлагаю тебе снова: оставайся. Твое место — здесь.

Герои поднимаются на сопку. Отсюда видно все: город, и пролив, и остров Русский.

— А Наташа?

— А она — наша, как ты думаешь?

— Не знаю… Наверное, наша. Ее реально перетащить сюда, ко мне?

Каплей молчит.

— Может быть, — наконец говорит он. — Понимаешь, если это твой город, то здесь найдется и твоя Наташа. Обязательно. Та или другая.

— Тогда я возьму ее и вернусь. И… еще кого-нибудь возьму. Из наших. Из подключенных. Поможешь мне? Ты же шаришь в этом?

Пауза. Крики чаек.

— Это будет непросто, — отвечает Каплей. — У нас есть специалист по этим вопросам, ученый и астролог Румпель, так вот он давно изучает подобные случаи, но, по-моему, сам еще мало что знает. Кто-то проникал сюда через затопленные катакомбы на Русском, кто-то — через магическую сопку Пидан, где в полнолуние встречаются летающие люди. Точно известно только одно: это зависит от тебя больше, чем от кого-то другого. От твоего внутреннего состояния. Знаешь, как говорили когда-то французы? «Будьте реалистами — требуйте невозможного». Иногда надо требовать невозможного, ты понимаешь меня? Совершать нерациональные поступки, и в этом как раз и будет заключаться самый настоящий рационализм и реализм.