Владивосток-3000

— Чувствуешь?

— Чувствую. Интересная штука. Мне, правда, гребешок интереснее, ты же знаешь.

— С этим сложнее, я уже говорил тебе об этом, — отрезает Каплей. — У них там, знаешь, какие-то секреты технологические, сам толком не знаю. Ученые… — он делает неопределенный жест рукой и пальцами.

Каплей достает из черного пакета пластиковую бутылку с водой, откручивает крышку, пьет. Влад швыряет в море плоские камушки так, чтобы они отскакивали от водной поверхности.

— Попробуй, — предлагает он Максимову. — Это местная. Говорят — полезная. А я верю.

Максимов берет бутылку, отпивает. Каплей внимательно смотрит на него. Тот возвращает бутылку, вытирает рот ладонью. Каплей аккуратно берет бутылку за горлышко у самой пробки и бережно прячет ее в пакет.

— Пойдем потихоньку?

Мужчины, все трое, направляются к лестнице, ведущей между скал наверх.

— Что еще хотел сказать. У нас же завтра главный национальный праздник — День Военно-морского флота, его второе название — День Краба, — говорит Каплей. — Тебе будет интересно.

— Ну да, я слышал о ваших праздниках.

— Это все будет на Русском. Туда можно добраться паромом или по мосту. Но если хочешь — поехали со мной на яхте. Могу взять тебя вместе с Ольгой.

— Правда? Слушай, я-то с удовольствием. Если только Ольга сможет, было бы просто… здорово, великолепно, — возбуждается Максимов.

— Вот и отлично.

Подполковник и Каплей одновременно нажимают на кнопки автомобильных «сигналок». Сначала заводится Amba, затем ее голос заглушается более низким и объемным ворчанием каплеевского «крузака». Машины, попеременно подмигивая оранжевыми поворотниками, ждут идущих к ним людей.

2

Искрящаяся от солнца акватория Амурского залива. По направлению к острову Русскому идет яхта «Шамора» — указано на ее бортах. Она одномачтовая, но немаленькая. Ветер попутный, у моряков это называется «курс фордевинд», поэтому можно поставить спинакер — такой огромный пузатый парус спереди.

На палубе группа из нескольких человек — Максимов в обнимку с Ольгой, Влад, Каплей. На руле — Каптри. Офицеры одеты не по форме. Здесь же еще двое-трое незнакомых нам человек.

— Почему День Краба? — спрашивает Максимов. — Из-за герба?

— Ну и поэтому тоже, — отвечает Каплей. — У нас есть еще День Корюшки, но это зимой. И весенний Праздник Первой Камбалы, это мой любимый, кстати. Очень люблю свежую камбалеху. Но главный национальный праздник — не Новый год и не Рождество, а День ВМФ. В народе его прозвали День Краба, я тебе уже говорил.

Герб Тихоокеанской республики — стилизованное изображение камчатского краба. Одновременно он чем-то похож на старый советский герб, где вместо конечностей краба изображались снопы пшеницы, перевязанные ленточками с именами союзных республик. Именно «краб», символ республики, крепится на фуражках военморов Владивостока-3000. Популярное приветствие «Дай краба!» получило здесь новую жизнь. Вместе с тем краб как таковой в отличие от амурского тигра не был признан сакральным и неприкосновенным животным. Популяция крабов, успешно восстановленная еще в 90-е, позволяла теперь вести достаточно масштабный промысел этого деликатеса. Попытки браконьерства со стороны местных жителей или заплывающих порой в территориальные воды республики гастролеров из Японии, Китая и Кореи безжалостно пресекались. По Владивостоку ходили легенды о флоте пароходства «Маринеско», будто бы расстреливающем в море без суда и следствия всех, кто покушается на водные биоресурсы республики.

Появление этого полусекретного пароходства, как говорили во Владивостоке, было связано с морскими коровами — раньше их именовали еще стеллеровыми, но, как считалось, популяция давно и безвозвратно утрачена (в свое время доверчивых коров изрядно подъели моряки экспедиции Витуса Беринга, у которых нашлись еще более прожорливые последователи). Однако вскоре после провозглашения Тихоокеанской республики в море была обнаружена крошечная эндемичная популяция морских коров. На первое время их объявили священными животными. Позже был разрешен промысел, потому что размножались они на сытных пастбищах Японского моря не как коровы, а скорее как кролики. Популяцию поддерживали и с помощью ферм-«коровников», где животные давали специфическое, но очень полезное (особенно для тех, кто страдает от болезней печени) морское молоко. Добрейшие млекопитающие щипали морскую траву и совершенно не боялись человека, что их в свое время едва не сгубило. Они и сейчас порой попадали случайно под винты катеров, но с браконьерством в водах Тихоокеанской республики удалось справиться практически полностью. «Практически» — потому что браконьерство и контрабанда будут всегда и везде, где только живут люди, и речь может идти разве что о разнице в масштабах этих явлений. Пираты, охотившиеся на беззащитных морских коров, себя именовали, естественно, «морскими волками», но в Тихоокеанской республике им присвоили куда менее почетное прозвище — «морские шакалы». С шакалами боролись нещадно, в том числе силами спецподразделений этого самого пароходства «Маринеско».