Власть и масть

На столе Гитлера курилось четыре чашки с чаем, немного в стороне остывал яблочный пирог: через несколько минут в кабинете должны появиться Ева Браун и секретарши. Даже в столь трудные минуты канцлер не изменил многолетней привычке пить вечерний чай, а уж одиночества он и вовсе не терпел.

– Какая обстановка в городе? – блеклым голосом поинтересовался Адольф Гитлер.

Тот самый случай, когда следовало говорить правду. Не отрывая взора от потускневших глаз Гитлера, Экельн заговорил.

– Ситуация тяжелая, мой фюрер. Русские снайперы расположились на крышах ближних зданий министерств. Я отправил отряд, чтобы выбить их оттуда, и сейчас самый благоприятный момент, чтобы уходить, – вновь принялся настаивать Ланц Экельн.

Прикрыв глаза и высунув язык, Блонди блаженствовала под ладонью хозяина, ей было уютно. Если кто и был Гитлеру по-настоящему предан, так эта рыжая немецкая овчарка.

Из коридора донесся отчаянный крик:

– Русские стреляют из автоматов в дверь запасного выхода из бомбоубежища!

Лицо Гитлера оставалось непроницаемым.

– Позовите ко мне Бормана, Геббельса и Гюнше, – неожиданно распорядился канцлер.

– Слушаюсь, мой фюрер, – вытянувшись, произнес Экельн и неслышно закрыл за собой дверь.

Через минуту в кабинет вошли бочком, один за другим, словно бы опасаясь неприятного сюрприза, имперский министр Мартин Борман, имперский комиссар обороны Берлина Йозеф Геббельс и личный адъютант Гитлера Отто Гюнше. Вызов был неожиданным, но вот момент для озвучивания последней воли самый подходящий.

Неожиданно Гитлер вяло улыбнулся и, широко махнув рукой, как если бы это была не тесная комната бомбоубежища, а огромнейший зал рейхсканцелярии, распорядился:

– Откуда такая робость, господа? Проходите!

Ситуация разрядилась, даже Мартин Борман, склонный к меланхолии, вымучил нечто, похожее на улыбку.

– Господа, я позвал вас для того, чтобы наградить фюрера имперской молодежи Ланца Экельна Золотым крестом Немецкого орла, – негромко произнес Гитлер.

Награда была нежданной и очень высокой. Ланц Экельн невольно проглотил подступивший к горлу комок. Таким высоким орденом награждали весьма редко, а кто его имел, принадлежал к высшей иерархии вермахта. Не часто приходится получать награды в столь представительном составе.

Открыв шкатулку, Адольф Гитлер извлек из него Золотой крест, бережно расправил ленту в ладонях.

– Этот орден, Ланц, нужно было вручить тебе раньше, – не скрывая сожаления, произнес рейхсканцлер, – но лучше поздно, чем никогда. Ты один из немногих моих людей, кто остался верен мне до конца. Носи этот крест с честью, ты его достоин, мой мальчик, – сказал фюрер тридцатилетнему мужчине.

Ланц Экельн вскинул руку:

– Хайль, Гитлер!

Приколов к мундиру орден, Гитлер расправил образовавшуюся складку и произнес:

– А теперь, господа, присаживайтесь, я бы хотел провести небольшое совещание.

В приоткрытую дверь заглянула Ева Браун. В красивых глазах пряталось хорошо скрываемое неудовольствие, – ввиду незапланированного совещания вечерний чай откладывался на неопределенное время.

Стол, не рассчитанный на столь большую компанию, теперь выглядел крохотным. Стул под крупным Борманом казался почти игрушечным. Стараясь не спихнуть локтями чашки, расставленные на столе, он сомкнул ладони у самой груди. Геббельс, откинувшись на спинку стула, положил узкие ладони на колени, смиренным видом напоминая школьника. Ланц Экельн и Отто Гюнше, как два приятеля, сидели рядом, едва не касаясь друг друга боками.

– Господа, – негромко, но с какой-то торжественной значимостью произнес Гитлер, – скоро русские будут атаковать наше бомбоубежище… Возможно, что все мы погибнем, но Германия останется жить. Она может быть уничтожена только в единственном случае, если врагу достанется Копье судьбы… Это не только мой талисман, господа, это талисман всего Третьего рейха. Всей нации! – Гитлер говорил неторопливо, выговаривая каждое слово, невольно создавалось впечатление, что речь давалась ему с трудом. – Мы обязаны его спасти, чего бы нам это ни стоило. – Посмотрев на Ланца Экельна, продолжил: – Вы должны пробиться и спасти Копье судьбы.

– Я готов, мой фюрер, – живо отвечал тот. – Где оно находится?

Точное нахождение Копья судьбы было одно из самых больших тайн Третьего рейха – подошло самое время открыть этот секрет.

– Копье судьбы находится в подвалах Нюрнбергской крепости. Подыщите подходящих людей и пробирайтесь в Нюрнберг. И еще, – на некоторое время фюрер умолк, как если бы собирался с мыслями, – пусть пока копье хранится у вас. Спрячьте его понадежнее. И держите его у себя до тех пор, пока Германия не воспрянет.

– Я все понимаю, мой фюрер, – растрогался Ланц Экельн. Доверие было большим. – Сделаю все возможное, чтобы найти и сберечь Копье судьбы. Когда мне приступать?

Неожиданно Адольф Гитлер поднялся и подошел к небольшому сейфу, вмонтированному в самый угол комнаты. Повернув ручку, он распахнул дверцу. Вытащив из него длинную узкую коробку, положил ее на стол, и, неожиданно повернувшись к Геббельсу, он спросил:

– Где сейчас находятся русские?