Власть и прогресс: Наша тысячелетняя борьба за технологии и процветание

Управление по контролю за продуктами и лекарствами (FDA), существовавшее с начала века, значительно расширило свои полномочия благодаря поправке Кефаувера-Харриса 1962 года и реорганизации Службы общественного здравоохранения США в 1966-1973 годах. Толчком к этим изменениям послужил ряд получивших широкую огласку скандалов в Европе и США, убедивших законодателей в том, что агентство должно быть более независимым и утверждать только безопасные и эффективные лекарства. В 1974 году начались действия Министерства юстиции по развалу компании AT&T, которая доминировала в телефонном секторе США.

Эти изменения отражали новый, более мускулистый подход к регулированию. Многие из них были реализованы при президенте-республиканце Ричарде Никсоне. Принятие Никсоном мер регулирования не было резким разрывом с послевоенным республиканским истеблишментом. Дуайт Эйзенхауэр уже двигался в том же направлении, определяя себя как "современного республиканца", что означает, что он собирался сохранить большую часть того, что осталось от Нового курса.

Это было не просто регулирование. 1960-е годы ознаменовались успехом движения за гражданские права и большей мобилизацией левых американцев в поддержку гражданских прав и дальнейших политических реформ. Линдон Джонсон инициировал программу "Великое общество" и войну с бедностью, адаптировав некоторые ключевые принципы системы социальной защиты европейского образца к условиям США.

Не все воспринимали эти изменения как положительные. Ограничения на ведение бизнеса часто приносили пользу работникам и потребителям, но вызывали недовольство владельцев и руководителей предприятий. С начала двадцатого века сегменты делового сектора организовывались против нормативных актов и законодательства, укрепляющего профсоюзы. Их активность активизировалась во время Нового курса, когда руководители крупнейших корпораций, включая DuPont, Eli Lilly, General Motors, General Mills и Bristol-Myers, основали такие организации, как Американская ассоциация предпринимательства (которая позже стала Американским институтом предпринимательства, или AEI) и Американская лига свободы, чтобы сформулировать критику и альтернативы политике Нового курса.

После войны многие бизнесмены продолжали быть убежденными в том, что страна проигрывает "либералам". В своей книге 1965 года "Либеральный истеблишмент: Кто и как управляет Америкой" М. Стэнтон Эванс написал, что "главное в либеральном истеблишменте то, что он контролирует ситуацию".

Первые про-бизнес, правые организации и аналитические центры получали финансирование от руководителей и богатых американцев, философски настроенных против Нового курса. Как это часто бывает, философия смешивалась с материальными интересами. Не облагаемые налогом филантропические и благотворительные пожертвования крупных американских корпораций, как правило, поддерживали цели, соответствующие их стратегическим интересам (например, энергетические компании финансировали антиклиматические научные аналитические центры).

Пагубная роль денег в американской политике много обсуждалась. Но история имеет больше нюансов, чем иногда предполагается. Коррупция на федеральном уровне не является чем-то неизвестным, и политические позиции иногда меняются из-за взносов богатых доноров. Однако чаще всего политиков и их сотрудников нужно убедить в том, что тот или иной подход к государственной политике служит либо общественным интересам, либо их избирателям. Огромные суммы денег сами по себе не смогут этого добиться, если не будет принято альтернативное видение того, как должна быть организована рыночная экономика . В 1950-х и 1960-х годах элементы такого видения начали собираться вместе.

Что хорошо для General Motors

В 1953 году президент Дуайт Эйзенхауэр выдвинул Чарльза Уилсона, в то время президента General Motors, на пост министра обороны. Во время слушаний по утверждению кандидатуры Уилсону пришлось защищать свое спорное решение о сохранении значительных акций GM, и он придумал афоризм: "То, что было хорошо для нашей страны, было хорошо для General Motors, и наоборот".

Уилсон утверждал, что не может представить себе ситуацию, в которой ему пришлось бы сделать что-то хорошее для страны, что не было бы хорошо для GM. Но люди ошибочно считают, что он утверждал, что то, что хорошо для GM, хорошо для страны, по понятным причинам. К 1980-м годам мнение о том, что то, что хорошо для бизнеса или даже крупных корпораций, хорошо для страны, стало общепринятым. Это был переворот по сравнению с преобладающими взглядами 1930-х годов, и теперь утвердилась идея, что изменение правил в пользу компаний и увеличение прибыли - это лучший способ помочь всем.