Власть и прогресс: Наша тысячелетняя борьба за технологии и процветание

В основе этого интеллектуального разворота лежала большая работа политических предпринимателей и организаций. Интеллектуальным лидером в этом начинании был консервативный журнал National Review, основанный Уильямом Ф. Бакли-младшим в 1955 году. По замыслу Бакли, его издание должно было противостоять левым тенденциям, поскольку "в своей зрелости грамотная Америка отвергла консерватизм в пользу радикальных социальных экспериментов". Он продолжил: "Поскольку идеи правят миром, идеологи, завоевав интеллектуальный класс, просто вошли и стали управлять делами".

Круглый стол бизнеса, влиятельная бизнес-организация, согласилась, что "у бизнеса есть очень серьезные проблемы с интеллектуальным сообществом, СМИ и молодежью. Продолжающаяся враждебность этих групп угрожает всему бизнесу". Реклама Круглого стола в "Ридерз Дайджест" за 1975 год гласила: "Способ, которым мы зарабатываем хлеб насущный в этой стране, подвергается нападкам, как никогда раньше", и определяла угрозу такими аргументами, как "система свободного предпринимательства делает нас эгоистичными и материалистичными" и "свободное предпринимательство концентрирует богатство и власть в руках немногих". Торговая палата, представляющая теоретически все предприятия США, присоединилась к Круглому столу бизнеса и также начала выступать против государственного регулирования.

Выступление Джорджа Буша-старшего перед руководителями высшего звена на конференции в Бостоне в 1978 году, когда Буш добивался выдвижения кандидатом в президенты от республиканцев, отразило это настроение: "Менее пятидесяти лет назад Калвин Кулидж мог сказать, что бизнес Америки - это бизнес. Сегодня бизнесом Америки, похоже, является регулирование бизнеса".

Несмотря на усилия различных аналитических центров и лидеров, все еще отсутствовала последовательная парадигма, согласно которой то, что хорошо для бизнеса, хорошо для всех. Вагон производительности был ключевой частью этого нового видения, но его логика была расширена еще больше. Организационные изменения или законы, которые хороши для бизнеса, должны быть хороши и для общества в целом, потому что, по аналогичной логике, они повысят спрос на работников и приведут к общему процветанию. Сделайте еще один шаг дальше, и вы получите "экономику нисходящего потока" - термин, который сегодня отождествляется с экономической политикой президента Рональда Рейгана в 1980-х годах, включая идею снижения налогов для очень богатых: когда богатые сталкиваются с более низкими налогами, они будут больше инвестировать, повышая производительность и принося пользу всем в обществе.

Применение этого подхода к регулированию приводит к выводам, диаметрально противоположным идеям, которые вдохновляли Ральфа Нейдера и других активистов потребительского движения. Согласно этому взгляду на свободный рынок, если рыночная экономика работает хорошо, регулирование в лучшем случае не нужно. Если действующие фирмы продают небезопасную или некачественную продукцию, потребители будут расстроены, и это создаст возможность для других компаний или новых участников рынка предложить лучшие альтернативы, на которые потребители с энтузиазмом перейдут.

Тот же самый конкурентный процесс, который лежит в основе бандажа производительности, может затем действовать как сила, дисциплинирующая качество продукции. При таком подходе регулирование может быть даже контрпродуктивным, нанося вред потребителям и работникам. Если рыночный процесс уже стимулирует предприятия предлагать безопасную и высококачественную продукцию, то дополнительные меры регулирования будут только отвлекать усилия и снижать рентабельность, вынуждая предприятия повышать цены или снижать спрос на рабочую силу.

Эти идеи об идеализированном рыночном процессе стали частью экономической теории с тех пор, как в книге Адама Смита "Богатство народов" появилось понятие "невидимой руки" - метафора, обозначающая идею о том, что рынок обеспечивает хорошие результаты для всех, если существует достаточная конкуренция. По этому поводу всегда велись споры, и на другой стороне были такие люди, как Джон Мейнард Кейнс, который указывал, что рынки не функционируют в идеализированном виде. Например, как мы уже видели, производительность рушится, когда на рынке труда нет достаточной конкуренции. То же самое происходит и при отсутствии достаточной конкуренции на рынке товаров. Мы также не можем рассчитывать на то, что рыночный процесс обеспечит высокое качество, если потребителям трудно отличить небезопасную продукцию от более качественной.

В научных и политических кругах маятник периодически качался между более дружественными и скептическими взглядами на рынок. Послевоенные десятилетия были явно на стороне рыночного скептицизма, отчасти под влиянием идей Кейнса, а также политики и нормативных актов, введенных в эпоху Нового курса. Однако существовало множество убежденных сторонников рыночной экономики - например, в Чикагском университете и Гуверовском институте Стэнфордского университета.