Власть меча

Несколько дней спустя двое мужчин добрались до пункта вербовки. Это было однокомнатное помещение универсального магазина, стоящего в одиночестве на далеком перекрестке на краю пустыни. Белый торговец расширил свой сомнительный бизнес, скупая шкуры крупного скота у окрестных кочевых племен и набирая людей для «Венелы» – Ассоциации коренных жителей Витватерсранда, привлекавшей рабочих-мигрантов, вездесущей организации, раскинувшей свои щупальца по самым дальним уголкам Африки. От вершин Драконовых гор в Басутоленде до болот Замбезии и Чобе, от песков Калахари до тропических лесов на высоком плато Ньясаленда она собирала тонкие струйки чернокожих людей и направляла их сначала в поток, а затем превращала в могучую реку, что непрерывно текла к прославленным золотым полям хребта Белых Вод – Витватерсранда в Трансваале.

Торговец окинул небрежным взглядом двух новых рекрутов, скромно стоявших перед ним. Лица у них ничего не выражали, глаза казались пустыми – таковой являлась обычная защита черных африканцев в присутствии белого человека.

– Имя? – резко спросил торговец.

– Генри Табака.

Хендрик выбрал новое имя, чтобы скрыть свое родство с Мозесом и отвести любые подозрения в связи с Лотаром де ла Реем и ограблением.

– Имя? – торговец посмотрел на Мозеса.

– Мозес Гама. – Он произнес это с гортанным «г».

– Вы раньше работали на рудниках? Говорите на английском?

– Да, баас.

Оба держались подобострастно, и торговец усмехнулся.

– Хорошо! Очень хорошо! Будете богатыми, когда вернетесь домой с Голди. Много жен. Много веселья, а? – Он похотливо ухмыльнулся и вручил каждому по зеленой карте «Венелы» и по билету на дизельный автобус. – Автобус скоро подойдет. Подождите снаружи, – приказал он и тут же утратил к ним интерес.

Он заработал по гинее за голову каждого рекрута, хорошие деньги, доставшиеся легко, и его обязательства перед рекрутами закончились.

Братья ждали под старым терновым деревом сбоку от магазина сорок восемь часов, прежде чем из унылой пустыни, грохоча и испуская синий дым, появился дизельный автобус.

Автобус ненадолго остановился, и братья закинули свои скромные узлы в багажник на крыше, уже набитый тыквенными бутылями, коробками и узлами, а также связанными козами и клетками из плетеной коры, полными всякой пернатой живности. Потом они забрались в переполненный салон и сели на одну из жестких деревянных скамей. Автобус загудел и понесся через равнины, и ряды черных пассажиров, сидевших плотно, плечо к плечу, раскачивались и подпрыгивали, когда он то проваливался в рытвины на разбитой дороге, то подскакивал на кочках.

Два дня спустя автобус остановился перед опутанными колючей проволокой воротами перевалочного пункта «Венелы» на окраине Виндхука. Большинство пассажиров, молодые мужчины, вышли и бесцельно таращились по сторонам, пока наконец не появился огромный черный надсмотрщик с латунным значком на рукаве – символом его власти – и тяжелым хлыстом в руке; он выстроил прибывших в шеренгу и повел их через ворота.

Белый управляющий пунктом сидел на плетеном стуле возле служебного строения, положив ноги на невысокую ограду террасы; рядом с ним на столике стояла бутылка черного немецкого пива, и он обмахивался шляпой. Черный начальник стал выталкивать новичков по одному, чтобы управляющий их оценил. Тот отверг лишь одного, тощего коротышку, у которого вряд ли хватило бы сил даже на то, чтобы подняться на террасу.

– Этот паршивец точно болен туберкулезом. – Управляющий отпил пива из стакана. – Гони его. Отправь обратно туда, откуда он явился.

Когда вперед вышел Хендрик, управляющий выпрямился на стуле и отставил стакан с пивом в сторону.

– Как тебя зовут, парень?

– Табака.

– Ха, ты говоришь по-английски!

Управляющий прищурился. Он умел замечать тех, от кого следует ждать неприятностей; это было его работой. Он мог судить об этом по их глазам, по блеску ума и агрессии в них. Он распознавал это и по тому, как они ходили и держали плечи. Этот большой и мрачный чернокожий грозил большими неприятностями.

– У тебя проблемы с полицией, парень? – задал он новый вопрос. – Украл чей-то скот? Может, убил своего брата… или трахнул его жену, а?

Хендрик уставился на него без какого-либо выражения.

– Отвечай, парень.

– Нет.

– Ты должен называть меня «баас», когда говоришь со мной, понятно?

– Да, баас, – послушно повторил Хендрик.

Управляющий открыл полицейский список, лежавший на столе рядом с ним, и медленно повел по нему пальцем, то и дело внезапно поглядывая на Хендрика, чтобы уловить признаки вины или опасения, если те появятся на черном лице. Но Хендрик изображал «африканскую маску» – он выглядел туповатым, покорным и непроницаемым.

– Боже, как они воняют… – Управляющий отодвинул от себя список. – Уведи их! – приказал он черному надсмотрщику и, прихватив с собой бутылку и стакан, ушел внутрь дома.

– Тебе следует быть поосторожнее, братец, – прошептал Хендрику Мозес, когда они уходили к ряду крытых тростником хижин. – Когда встречаешься с голодной белой гиеной, не стоит совать руку ей в пасть.

Хендрик ничего не ответил.