Власть пса

– Питер пока в школе, моет окна, – сказала Роуз и испуганно осеклась: не примет ли он это за намек.

– Слыхал о нем, вы можете гордиться сыном.

Глаза Роуз защипало от набежавших слез, ее охватило острое желание защитить сына.

– Слыхали? – переспросила она.

– Ну, говорят, он смышленый парень.

К гостинице подъехали две машины, гости из Херндона. Приоткрылась дверь, звякнул колокольчик, сообщавший о приходе посетителей, раздались оживленные возгласы людей, попавших с мороза в тепло.

– Пойду посажу их. Питер должен вернуться с минуты на минуту.

Компания показалась Джорджу довольно шумной.

– Принесли с собой вино, – сообщила Роуз, вернувшись на кухню. – Надеялась, обойдется без этого. Не уверена, что по новому закону так можно[8].

– Мне сходить поговорить с ними? – приподнялся с места Джордж.

– О нет, не стоит! – испуганно хихикнула Роуз, представив, как (из кухни!) в зал ворвется сам Джордж Бёрбанк. – Разберусь чуть позже.

– Как скажете.

– Где же Питер…

– Полагаю, еще не закончил с окнами, – предположил Джордж, вдыхая аромат бисквитов.

– Рановато они начали.

– И, судя по звукам, у них там даже не вино, а что покрепче.

Да, выпивать гости начали рано и вели себя все громче и громче. То были делец, разглядывающий всех с довольной ухмылкой Тедди Рузвельта, аптекарь и с ними две какие-то блондинки, а также главный стоматолог Херндона, совершивший недавно поступок буквально революционный. В один холодный осенний день в своем полотняном костюме, вертя в руках трость, он прошелся по Саус-Пасифик-стрит вместе с женщиной, – но не с женой, а с девушкой по имени Консуэла, чернокожей красоткой и любимицей херндонцев, которая во время приемов подавала ему инструменты. Что до жены дантиста – та увлекалась миссионерством и просвещением язычников, а по воскресеньям любила прокатиться с мужем по городу на вишневом «кадиллаке», с министром на заднем сиденье. Сейчас, впрочем, она была в отъезде: поехала навестить захворавшего друга.

Новые люди, люди действия, нового ритма жизни, они были в курсе всех свежих местечек: «Зеленых фонарей», «Красных петухов», придорожных ресторанов, что открывались и тут же прогорали, и темных накуренных заведений с их маленькими оркестрами, игравшими непристойные песенки. Это были новые люди с новенькими капиталами. Впрочем, попадались среди них и юные владельцы ранчо, каким-то образом заполучившие родительскую чековую книжку и тоже теперь разъезжавшие по пыльным дорогам на больших автомобилях. Порой на рассвете видели, как возвращались они домой после ночного кутежа: какая-нибудь хорошенькая девушка за рулем родстера и пьяная парочка на откидном сиденье, подбадривающая ее криками. Никто и представить себе не мог, чего от них ждать, от этих новых людей, гулявших ночи напролет под музыку далеких радиостанций.

– И зачем я только поставила туда пианино! Только взгляните!

Роуз вышла в зал, и сквозь распашные двери за ее спиной Джордж увидел, как гости, – не слишком, надо сказать, умелые танцоры – выплясывали. Аж пол трясло.

– Ох, господи. Скорей бы Питер вернулся. Мне нужно делать курицу, а он должен подавать салат. Все же, если на столе еда… – оборвала себя Роуз. – Я сбегаю за Питером, мистер Бёрбанк.

– Эй, куколка! – то и дело раздавалось из зала.

– Пошевеливайся там!

– Миссис Гордон, я отнесу им салат, – воскликнул Джордж и прежде, чем Роуз обрела дар речи, схватил со стойки пару тарелок и открыл сплеча распашную дверь.

Девушка успела заметить, как, сверкая длинными гагатовыми бусами, отплясывает чернокожая красотка, и в ужасе припала к двери.

Веселье продолжалось еще мгновение, громче зазвучали голоса и смех – как вдруг полная тишина воцарилась в зале, в воздухе повис незаконченный аккорд.

Раздался голос Джорджа:

– Приветствую. Похоже, официантом сегодня буду я. Салют, доктор.

Когда мужчина вернулся за остальными тарелками, Роуз стояла, склонившись над раковиной. Джордж бросился к ней, решив, что та снова плачет – и девушка действительно плакала, но на сей раз от смеха.

– Вы были великолепны, – прошептала она. – Как они рты разинули, да им и в страшном сне не… Просто великолепны!

«Ну что ж, – подумал Джордж, – неплохо справился. Никто раньше не считал его интересным».

– Мистер Бёрбанк, – поделилась Роуз, когда они с Джорджем сели пить кофе на кухне, – второй раз вы заставляете меня поволноваться. А волнуюсь я, скажем прямо, нечасто.