Власть пса

Гонять зверьков было любимым развлечением мальчишек на ранчо: не жалея сил, столб за столбом они разбирали штабеля и лишали надежного укрытия чересчур осмелевших сусликов, кроликов и мышей. Упоительно было смотреть, как они начинали дрожать, сверкать обезумевшими глазами и замирать от испуга – будто неподвижность поможет им спастись. Иногда мальчишки давали зверькам перебраться в новое укрытие, представляя, как постепенно от животных отступал страх и возвращалась смелость. А после вновь принимались терпеливо разбирать столбы, снова вынуждая зверьков предстать перед невыразимой опасностью. Наконец утомившись, мальчики оставляли это занятие. Кого-то мог отвлечь крик зуйка, который, притворяясь раненым, вился над землей, чтобы отвести врага от яиц или птенцов. Немногих – первые пробуждения совести. Были и те, кому развлечение попросту наскучивало. Они желали чего-нибудь поинтереснее – бить и мучить маленьких существ. Однако, как ни странно, и это не всегда приносило удовлетворение. Воистину, бесконечна погоня за наслаждениями.

Как часто говорили про Фила, он никогда не терял мальчишеского задора, что было видно и по глазам, и по легкой поступи его ног. К сорока годам ни одна морщина не испортила его лица – кроме легких черточек под глазами, отмечавших того, кто часто и подолгу смотрел вдаль. Старели только руки Фила, и то из-за непонятной гордости, не позволявшей ему надеть перчатки. По-прежнему его веселили мальчишеские игры. В минуты отдыха, усевшись в тени ивового дерева, он мог достать перочинный нож и, зажав лезвие между большим и указательным пальцем, подбросить его так, чтобы, прокрутившись один, два, три раза в воздухе, нож вонзился в землю под углом ровно в сорок пять градусов. До сих пор Филу не было равных в старинной игре под названием «зубарики», где в случае проигрыша ты должен зубами вытащить из земли забитый по самую шляпку колышек. Грызть землю зубами. Много раз они с братом играли в эту игру, и много раз колышек приходилось вытаскивать Джорджу.

Фил как-то раз совершенно поразил юного отпрыска скупщика скота, представившегося непревзойденным игроком в шарики и действительно носившего с собой замшевый мешок, полный шариков из кремния, агата и – менее ценных – из глазурованной глины. Толстый жадный маленький мальчик перекидывал свое сокровище из руки в руку, и камешки с гулким стуком ударялись друг о друга. Пока Джордж трепался с новым покупателем, сидя на подножке его шикарной машины, Фил глядел вдаль, устроившись на земле.

– Хотите взглянуть на мои камешки? – завернув к Филу, нахально спросил толстячок.

– Давай, почему нет, – ласково улыбнулся Фил.

Невооруженным глазом было видно, какой мальчик скряга. Оглядевшись по сторонам, он развязал мешок и, встав на колени, высыпал драгоценные шарики.

– Их тут две сотни.

– Да ты что, – бросил Фил, не отвлекаясь от беседы Джорджа со скупщиком.

– Играли в них когда-нибудь в детстве? – Маленький толстяк зачерпнул пригоршню шариков и ссыпал обратно.

– Совсем немного.

– А знаете что?

– Не знаю. Что же?

– В этом году я стал чемпионом по шарикам в своей школе, – хвастливо взглянул он на Фила.

– Да ты что…

Голоса у машины продолжали бубнить. Фил знал, что Джордж со скупщиком еще не перешли к делу, а значит, он вполне мог отвлечься на что-нибудь другое. Беспощадно жарило солнце. Посреди поля кучковались приведенные на показ бычки и с естественным для них любопытством, опустив головы, разглядывали автомобиль скупщика.

– Уже второй год подряд чемпион.

Тучное тело мальчика пылало жаром; немало придется потрудиться, чтобы сбросить такое количество жира. Малец явно был из городских, однако носил те же ботинки и шляпу, что и его старик. Забавный наряд для чемпиона по шарикам.

– И страшно горд собой, полагаю, – сухо заметил Фил.

Палило солнце. Скупщик достал блокнот, раздумывая над сделкой. Еще поболтает с Джорджем какое-то время.

– Попробуем сыграть, мистер?

Экий ты дерзкий!

– Но, сынок, у меня ведь нет ни одного шарика.

– Ну, я мог бы одолжить вам немного своих или что-то типа того.

– Зачем же одалживать? Ты знаешь, ведь я мог бы купить у тебя парочку.

Мальчик насупил брови. Было видно, как, просчитывая выгоды, шевелились заплывшие жиром извилины. Так ворочал мозгами и его папаша, корябая что-то в блокноте. Продать дешевые глиняные шарики и отбить их обратно – чистая выгода, какую только можно извлечь из Фила.

Действительно, мальчик отделил от остальных несколько глиняных шариков.

– Сколько берешь за них, сынок?

– Четвертак.

Неплохо его старик натаскал. Они и десяти центов не стоили, и Фил прекрасно это знал.

– Ладно, – согласился Фил, доставая кошелек с серебряными монетами и парочкой двойных орлов где-то в глубине.

– Вы первый, мистер, – настаивал мальчик.

– О, разве я могу позволить гостю бросать вторым? Начинай, сынок.

Малец и правда был хорош: выбил четыре шарика из купленных Филом.

– Мой ход теперь, да? – Подобрав с земли палочку, он обвел нарисованный мальчиком круг.

– Ваш, мистер, – ответил мальчик и облизнул пот с верхней губы.

– Вот так вот шарик держать?

– Скорее так.

– Ага.