Власть пса

В иные дни, кроме воскресенья, на ранчо считалось немыслимым, чтобы мужчина сидел без дела. Этим, должно быть, и объяснялась привычка Старика Джентльмена вышагивать по комнате в его энергичной военной манере. Для человека, не имевшего иных забот, упорное топтание ковра имело ровно такое же значение, как для других – пойти подковать лошадь или подготовить ямки для установки столбов. Тем же обстоятельством объяснялось и то, почему Джордж – считавший себя не вправе поручать другим работу, которую не стал бы выполнять сам, – отправлялся чистить выгребную яму; дело, за которое никто, кроме него, не брался. Из окна столовой за мужем, который выполнял свою грязную работу на фоне величественных Скалистых гор, наблюдала Роуз. Она смотрела, как в глубины выгребной ямы опускалось ведро на длинной тонкой палке, и Джордж, морщась от отвращения, опорожнял его в железное корыто тачки. В такие моменты девушка и сама отворачивалась.

Джордж часто оставлял ее одну. Пока Питер с Филом уезжали в поля, чтобы строить ограды вокруг стогов сена, муж отчаливал ровно с той же целью, только в другом направлении. Почему же Питер не работал вместе с ним? Чтобы скоротать пустые дни своей бесцельной жизни, в то время как всю работу по дому выполняла Лола, а готовкой занималась миссис Льюис, Роуз частенько ездила в Херндон «за покупками».

Девушка, в большом количестве скупавшая шляпки, перчатки и туфли, становилась легкой добычей для продавщиц в универмаге Грина. Платье за платьем она примеряла наряды, заказанные, по убеждению Роуз, специально к ее приезду. Обновки служили для нее масками, за которыми она прятала свое бессмысленное, исполненное страхом существование. Обыкновенно девушка записывала покупки на счет мужа: денег с собой у нее никогда не было, а Джорджу и в голову не приходило завести для нее собственный счет. У его матери, как у английской королевы, деньги имелись разве что на чаевые. Так и жене, когда та отправлялась в город, Джордж выдавал долларов десять – на размен, по его словам, чтобы было что положить в кошелек. С этими деньгами, накупив туфель, шляпок и платьев на сотни долларов, девушка отправлялась по делам, которые и вели ее в город. Сперва в аптеку за «рецептом», а после – в увитый текомой дом на Кентукки-авеню, куда, презирая себя, Роуз заходила с черного хода.

Однажды машина Роуз скатилась с дороги, и на помощь испуганной женщине пришел владелец соседнего ранчо. Пришлось соврать Джорджу о том, что случилось с крылом автомобиля.

Головные боли тем временем продолжались. Боясь услышать упреки Фила, которые рано или поздно он вполне мог высказать в присутствии брата, Роуз пряталась в розовой спальне и к бутылке прикладывалась именно там. Она догадывалась, в чем заключался его коварный замысел: вне сомнений, Фил ничего не рассказал Джорджу, ибо невысказанное слово таит в себе силу гораздо большую, чем слово сказанное. Разве не видно, с каким выжидающим терпением он следит за ней?

Как же холодно было в доме! Бревна сруба, обмазанные толстым слоем глиняной штукатурки, не давали пробиться солнцу, а из подтопленного подвала в дом тянулась сырость. Роуз не могла понять, как работает устроенная в подвале печь и как, прыгая по лежащим в воде доскам, до нее предполагается добираться. Не могла она ни разобраться в тягах, о которых рассказывал Джордж, ни сообразить, сколько и когда нужно класть угля. Огонь в печи часто погасал в те дождливые дни позднего лета, и все попытки вновь разжечь его оставались тщетными. Узнав об очередной неудаче, Джордж покорно и безропотно спускался растопить печку. Непросто было вытерпеть доносившиеся из подвала звуки: грохот железной двери, а после скрежет совковой лопаты по бетонному полу, под аккомпанемент которых Роуз бродила по розовой спальне и наряжалась к ужину. Подбирала маску в надежде обрадовать мужа красотой и привлечь его внимание своими все более и более невнятными жестами, легкими прикосновениями к мебели, попадавшейся на ее пути.

С камином дела обстояли лучше, и Роуз начала сжигать мусор, валявшийся вокруг амбара и кузницы. Надев темно-зеленые джопуры, купленные еще тогда, когда она смела надеяться, что научится ездить верхом, девушка отправлялась подбирать обрезки досок, ящиков из-под яблок и апельсинов, коротких палочек, из которых делали зубья волокуш, и поленьев, которые вытащили из сарая, чтобы подпереть косилки, и там и побросали.

Запасы мусора кончались, однако попытки занять себя и поддержать тепло в доме, а вместе с ними порядок и чистота, возникавшие в результате ее усилий, приносили Роуз чувство удовлетворения. Она никак не могла понять, почему участок при богатейшем в долине ранчо должен выглядеть как свалка, и теперь на освободившемся пятачке между амбаром и кузницей девушка складывала всевозможный мусор, немалую часть которого составляли старые носки и комбинезоны, а также скукожившиеся от долгого пребывания на улице ботинки, вытащенные щенками из-под кроватей в амбаре.