Властелин Колец

Тогда Исилдур сказал их королю: "Ты будешь последним королем. И если Запад окажется сильнее, чем твой Чёрный Хозяин, такое проклятие налагаю я на тебя и твой народ — не знать отдыха и покоя до тех пор, пока ваша клятва не будет исполнена. Ибо война эта продлится бессчётные годы, и вас призовут ещё раз перед концом". И они бежали от гнева Исилдура и не осмелились выступить в войне на стороне Саурона, и они укрылись в горных тайниках и прервали общение с другими людьми, но медленно вымирали на голых холмах. И ужас Бессонной Смерти опустился на Холм Эреха[7] и все места, где влачил жалкое существование этот народ. Однако я должен пойти этой дорогой, поскольку никто из живых мне не поможет.

Арагон поднялся.

— Идём! — воскликнул он, обнажив меч, и тот полыхнул в сумеречном зале Крепости. — К Камню Присяги! Я пойду Тропами Мёртвых. Кто хочет, следуйте за мной!

Леголас и Гимли не ответили, но тоже встали и вышли вслед за Арагорном из зала. На траве тихо и молча ждали Следопыты в надвинутых капюшонах. Леголас и Гимли сели верхом. Арагорн вскочил на Рогиррина. Затем Халбарад поднял большой рог, и рёв его раскатился в Теснине Хельма, и вслед за этим они ринулись вперёд и промчались по Ущелью, подобно грому, провожаемые изумлёнными взглядами людей, оставшихся на Валу и в Горнбурге.

И пока Теоден шёл окольными тропами в горах, Серый Отряд быстро пронёсся по равнине и вечером следующего дня очутился в Эдорасе; здесь они сделали короткую передышку и поднялись вверх по долине, добравшись в вечерней мгле до Сироколья.

Госпожа Эовин приветствовала их и была рада их приходу, потому что не видела она более могучих людей, чем дунедаины и прекрасные сыновья Элронда, но глаза её чаще всего задерживались на Арагорне. И за ужином они беседовали друг с другом, и Эовин услышала обо всём, что произошло с тех пор, как ускакал Теоден, ибо до сих пор её ушей достигали лишь краткие известия. И когда она слушала о битве в Теснине Хельма, и о великом избиении врагов, и об атаке Теодена и его рыцарей, глаза её сияли.

Но под конец она сказала:

— Господа, вы устали, и сейчас вас ждут кровати и те удобства, какие могли быть придуманы наспех. Но завтра для вас будет найдено лучшее жилище.

Однако Арагорн ответил:

— Нет, госпожа, не заботьтесь о нас! Будет достаточно, если мы сможем провести здесь ночь и позавтракать утром, поскольку я еду по делу, не терпящему отлагательств, и с первым светом утра мы должны идти.

Она улыбнулась ему и сказала:

— Тогда с вашей стороны, господин, было очень любезно проскакать столько миль в сторону от вашей дороги, чтобы принести Эовин вести и поговорить с ней в её изгнании.

— И воистину никто не мог бы счесть такое путешествие напрасным, — произнёс Арагорн. — Однако, госпожа, я не пришёл бы сюда, если бы дорога, по которой я должен идти, не привела меня в Сироколье.

И она ответила ему как тот, кому не понравилось сказанное:

— Тогда, господин, вы сбились с пути, так как из Колодола нет дорог к востоку или югу, и вам лучше вернуться, как пришли.

— Нет, госпожа, — возразил он. — Я не сбился с пути, потому что я ходил по этой стране прежде, чем вы родились украшать её. Из этой долины есть дорога, и я пойду ею. Завтра я поскачу Тропами Мёртвых.

Эовин потрясённо уставилась на него, словно поражённая ударом грома, и лицо её побелело, и долго она не произносила ни слова, и все сидели молча.

— Но Арагорн, — проговорила она наконец, — разве дело ваше в том, чтобы искать смерти? Ибо это всё, что вы найдёте на этой дороге. По ней недозволенно идти живым.

— Быть может, мне будет дозволено пройти там, — ответил Арагорн. — По крайней мере, я рискну. Никакой другой путь не годится.

— Но это безумие, — возразила она. — Ведь здесь доблестные и могучие люди, которых вам следовало бы не уводить в тени, а повести на войну, где нужны воины. Я умоляю вас остаться и скакать с моим братом, поскольку тогда все наши сердца будут легче, а надежда яснее.

— Это не безумие, госпожа, — ответил он. — Потому что я иду предначертанной тропой. Но те, кто следует за мной, делают это по доброй воле, и если они теперь пожелают остаться и скакать с ристанийцами, они могут поступить так. Я же пойду Тропами Мёртвых, один, если придётся.

Эовин больше ничего не сказала, и ужин продолжался в молчании, но она не сводила глаз с Арагорна, и остальные видели, что она погружена в мучительные раздумья. После еды все встали, распрощались с госпожой, поблагодарили её за заботу и отправились отдыхать.

Но когда Арагорн подошёл к палатке, где его поместили вместе с Леголасом и Гимли, и его спутники вошли, за ним показалась госпожа Эовин и окликнула его. Он обернулся и увидел её, словно сияние в ночи, ибо она была одета в белое, но глаза её горели.

— Арагорн, — сказала она. — Почему вы хотите идти этим гибельным путём?

— Потому что я должен, — ответил он. — Лишь таким образом могу я надеяться внести свой вклад в войну с Сауроном. Я не ищу опасных троп, Эовин. Если бы мне дано было следовать зову сердца, я гулял бы теперь далеко на севере в прекрасной долине Раздол.