Властелин Колец

— Может быть, он тоже принял тебя за Сарумана, — сказал Гимли. — Ты говоришь о нем как о друге, а я думал, что Фангорн грозен и внушает ужас.

— Грозен! — повторил Гэндальв. — Я тоже грозен, и даже очень. Могу внушать ужас. Страшнее меня никого нет, разве что Черный Властелин. Арагорн грозен, и Леголас грозен. Тебя окружают опасные личности, Гимли сын Глоина, и сам ты тоже грозен по-своему. Фангорнский лес, конечно, опасен, особенно для тех, кто тут слишком рьяно размахивает топором. Древесник грозен, но вместе с тем он мудр и добр. Последние дни он кипит от гнева, который накапливался многие годы, а сейчас залил весь лес и переливается через край. Появление хоббитов оказалось каплей, переполнившей чашу, и волна этого гнева теперь потечет, как река. Но она направлена против Сарумана и топоров Исенгарда. Произойдет нечто неслыханное в Среднеземье: энты пробудятся и обнаружат, что они еще сильны.

— Что они смогут сделать? — удивленно спросил Леголас.

— Не знаю, — ответил Гэндальв. — Думаю, что они сами этого не знают. Хотел бы узнать.

Маг замолчал и, задумавшись, опустил голову.

* * *

Друзья смотрели, как, проскользнув сквозь облака, луч солнца играет у него в ладонях: маг положил руки на колени ладонями вверх, и они казались чашей, полной света. Гэндальв поднял голову и посмотрел прямо на солнце.

— Скоро утро кончится, — сказал он. — Пора идти.

— Искать хоббитов и Древесника? — спросил Арагорн.

— Нет, — ответил маг. — Ваша дорога ведет в другую сторону. Я лишь сказал слова надежды, а надежда — еще не победа. Над нами и всеми нашими друзьями нависает ужас такой войны, в которой верную победу можно одержать только с помощью Великого Кольца. Страшно мне: многое будет уничтожено, многое придется потерять. Я — Гэндальв; сейчас я Гэндальв Белый, но Черный Властелин пока еще сильнее меня…

Гэндальв встал и устремил из-под руки взгляд на восток, будто видел там вдали то, что его друзья видеть не могли. Потом качнул головой и тихо добавил:

— Нет. Оно уже от нас ушло. Надо радоваться. Мы избавлены от искушения употребить Кольцо во зло. Придется грудью встречать опасность, и, хотя она велика, будем счастливы, что избежали еще большей.

Он повернулся к товарищам:

— Не жалей о выборе, который ты сделал в ущельях Эмин Муйл, Арагорн сын Араторна! — сказал он. — Не говори, что напрасно преследовал гоблинов. Ты выбрал правильный путь, на нем мы встретились, причем встретились вовремя, а ведь могло быть поздно. Твой долг перед хоббитами выполнен. Ты дал слово Эомеру, что придешь. Это определяет твой дальнейший путь. Иди в Эдорас, иди к Феодену, на его Золотой Двор. Ты там нужен. Андрилу пора засверкать в битве, которой он давно ждет. В Рохане война и нечто хуже войны: беда с Феоденом.

— Значит, мы больше не увидим наших веселых юных хоббитов? — спросил Леголас.

— Я этого не сказал, — ответил Гэндальв. — Кто может знать? Имейте терпение. Идите, куда вас призывает долг, и не теряйте надежды. В Эдорас! Кстати, я тоже туда направляюсь.

— Пешему туда быстро не добраться. Эта дорога далека и трудна одинаково для юнцов и стариков, — сказал Арагорн. — Боюсь, что пока я буду в пути, битва кончится.

— Посмотрим, — сказал Гэндальв. — Хочешь присоединиться ко мне?

— Да, — сказал Арагорн, вставая. — Но ты ведь все равно меня обгонишь, если захочешь.

Он долгим взглядом посмотрел на мага, а тот на него. Леголас и Гимли молча дивились, глядя на них обоих.

Арагорн сын Араторна, высокий, сильный, твердый, как скала, в серебристом эльфийском плаще, рука на рукояти меча, казался властителем, пришедшим из-за Моря на последний берег к людскому племени. Но старец в белоснежных одеждах, согнувший плечи под бременем лет, седой и исхудавший, но мудрый и уверенный, светящийся внутренним светом, явно обладал большей силой, чем любые короли.

— Ну, не говорил ли я, что ты, куда хочешь, доберешься раньше всех, Гэндалъв? — произнес наконец Арагорн. — И вот еще что скажу: будь снова нашим проводником и вожатым. У Черного Властелина есть Девятеро, у нас будет Один, Белый Всадник, который сильнее их всех. Ты прошел огненную бездну, и они должны бояться тебя. Мы пойдем за тобой.

— Все пойдем, — сказал Леголас. — Но, Гэндальв, сними еще один камень с души — поведай, что случилось с тобой в Мории. Может быть, ты не хочешь говорить об этом даже друзьям? Но хоть скажи, как ты оттуда выбрался.

— Мы и так очень много времени здесь потратили, — ответил Гэндальв. — Надо спешить. Чтобы все рассказать, года не хватит.

— Расскажи лишь то, на что хватит и что считаешь нужным, — попросил Гимли. — Пожалуйста, Гэндальв, расскажи, как ты расправился с балрогом?

— Не называй его при мне! — воскликнул маг, и на мгновение его лицо исказила тень боли. Он побледнел и замолчал, и показался им старым, как смерть.

— Мы очень долго падали вниз, — произнес он наконец, медленно и с усилием. — Долго падали, он падал вместе со мной. Его огонь жег меня. Но упали мы в воду, и окружила нас темнота. Вода была смертельно холодна, у меня сердце чуть не превратилось в лед.