Властелин Колец: Две Крепости

Был третий вечер с того дня, как они бежали от Братства; они почти утратили счет часам, во время которых карабкались и пробирались среди голых склонов и скал Эмин-Муила, иногда возвращаясь, обнаружив, что дальше пути нет, иногда замечая, что шли по кругу и были в этом месте несколько часов назад. Но в целом они упрямо пробивались на Восток, держась как можно ближе ко внешнему краю этой необычной холмистой страны. И всякий раз оказывалось, что внешний край, крутой и высокий, совершенно непреодолим и хмуро смотрит на расстилающиеся далеко внизу равнины. За их неровными краями лежали серовато-синие болота, где ничего не двигалось и не было видно даже птицы.

Хоббиты стояли теперь на краю высокого утеса, голого и мрачного. Его подножие было окутано туманом; за ним тянулось неровное плоскогорье, над которым низко нависли быстро движущиеся облака. Холодный ветер дул с Востока. Ночь собиралась на бесформенных землях перед ними; болезненная зелень болот чередовалась с мрачными бурыми пятнами. Далеко по правую руку терялся в тени Андуин, прежде весело блестевший в лучах солнца. Но хоббиты не смотрели ни на Реку, ни на Гондор, ни на земли людей, где остались их друзья. Глаза их были устремлены на Юго-Восток, где в сгущающейся ночи виднелась темная черта, как далекая полоса дыма. Вновь и вновь крошечная красная искорка вспыхивала там, на краю земли и неба.

— Ну и дела! — сказал Сэм. — Единственное место на свете, на которое мы никогда не захотели бы взглянуть по доброй воле, — а ведь именно туда мы стараемся попасть! И никак не можем это сделать. Похоже, мы вообще выбрали неверный путь. Мы не можем спуститься, а если даже и спустимся, то окажемся в отвратительном болоте. Тьфу! Вы чувствуете этот запах? — Он принюхался.

— Да, — ответил Фродо не двигаясь; глаза его по-прежнему были устремлены на темную полосу и вспыхивающее там пламя. — Мордор! — тихо произнес он. — Если уж я должен идти туда, то хочу сделать это как можно быстрее и покончить с этим! — Он вздрогнул. Холодный ветер был полон запахами холодного гниения. — Ну, — сказал он, наконец отведя глаза, — как бы то ни было, нельзя торчать здесь всю ночь. Нужно найти укрытие и сделать привал; может, завтра мы и сыщем дорогу.

— Или послезавтра, или послепослезавтра, — пробормотал Сэм. — Или вообще никогда. Мы пришли неверным путем.

— Моя судьба — в том, чтобы идти в Тень, так что путь непременно найдется, — сказал Фродо. — Но что принесет он мне, добро или зло? Наша надежда — в том, как быстро мы будем продвигаться. Задержка лишь на руку Врагу. А мы уже три дня топчемся на месте. Неужели нас сковала воля Темной башни? Я все время ошибаюсь. Надо было давно расстаться с отрядом и идти на Юг по дороге к проходам в Мордор. А теперь нам уже не вернуться назад: весь восточный берег кишит орками. Каждый прошедший день — это потеря драгоценного времени. Я устал, Сэм. Я не знаю, что нам делать. Сколько пищи у нас осталось?

— Только… Как это называется?.. Только лембас, господин Фродо. Прекрасная еда. Но столько дней подряд… Когда я впервые его попробовал, то подумал, что в жизни ничего другого не захочу. А теперь хочу: кусок простого хлеба и кружку пива… или хоть полкружки! Я тащу с собой кухонную утварь, а что толку? Даже костер сложить не из чего. И нечего варить, нет даже травы!

Они повернули назад и спустились в каменную лощину. Заходящее солнце спряталось за тучи, быстро сгущалась ночь. Всю ночь они провели в убежище среди высоких выветренных скал, ворочаясь от холода с боку на бок. Но здесь они, по крайней мере, были защищены от восточного ветра.

— Вы видели его снова, господин Фродо? — спросил Сэм наутро, пока они сидели, дрожа от сырости, и жевали куски лембаса.

— Нет, — ответил Фродо. — Я ничего не слышал и не видел уже две ночи.

— А я видел, — сказал Сэм. — Брр! Как мне надоели эти глаза! Но может, мы наконец сбили со следа этого мерзкого слизняка. Голлум! Я этот Голлум ему в глотку затолкаю, дайте только дотянуться!

— Надеюсь, тебе не придется, — сказал Фродо. — Не понимаю, как он находит наш след. Может, он действительно потерял его? На этой сухой земле следов почти не остается, да и запаха тоже.

— Будем надеяться, — согласился Сэм. — Хочется избавиться от него по-хорошему.

— Мне тоже, — кивнул Фродо. — Но не он — моя главная забота. Я хочу сойти с этих холмов! Я их ненавижу. Чувствую себя голым среди них: между мной и Тенью — только мертвые равнины. А в этой Тени — Око. Идем! Сегодня мы обязательно должны спуститься!

Но вот прошел полдень и стал надвигаться вечер, а хоббиты по-прежнему блуждали среди скал и не находили выхода.

Иногда в тишине этой дикой страны им чудились за спиной слабые звуки: падение камня, еле слышный шаг плоской ноги, ступившей на скалу. Когда они останавливались и прислушивались, не было слышно ничего, кроме ветра. Но даже этот звук напоминал им дыхание, со свистом вырывающееся сквозь острые зубы.