Властелин Колец: Две Крепости

Действительно, Голлум вдруг остановился и завертел головой, будто прислушиваясь. Его бледные глаза были полузакрыты. Сэм сдерживался, но крепко сжимал кулаки. Глаза его, полные гнева и отвращения, следили за жалким созданием, которое снова начало двигаться, по-прежнему шепча и свистя.

Наконец он оказался не более чем в дюжине футов от земли, как раз над головами хоббитов. Здесь скала была совершенно крутой, и даже Голлум не смог найти опоры. Он, казалось, старался повернуться ногами вниз, как вдруг соскользнул и упал с коротким резким криком. Падая, он подогнул под себя руки и ноги, как паук, оборвавшийся со своей ниточки.

Сэм мгновенно выскочил из убежища и в два прыжка оказался у основания утеса. И прежде чем Голлум смог встать, Сэм уже сидел на нем верхом. Но тут же выяснилось, что с Голлумом, даже захваченным врасплох, не так-то легко справиться. Не успел Сэм толком ухватиться, как длинные руки и ноги сжали его в мягком, но невероятно сильном объятии, холодные и влажные на ощупь пальцы потянулись к его горлу, а острые зубы впились в плечо. Сэму оставалось только ударить противника в лицо своей круглой твердой головой. Голлум зашипел, сплюнул, но не выпустил его.

Дела Сэма были бы плохи, если бы он был один. Но подбежал Фродо, вытаскивая из ножен Жало. Левой рукой он отвел назад голову Голлума за тонкие прямые волосы, вытянув его длинную шею и заставляя взглянуть бледными злобными глазами в небо.

— Голлум! — сказал он. — Это Жало. Ты его видел уже однажды. Отпусти, или почувствуешь его укус. Я перережу тебе горло.

Голлум разжал руки и ноги и обвис, как сморщенная тряпка. Сэм встал, ощупывая плечо. Глаза его гневно горели, но он не мог отомстить за себя — его жалкий враг лежал на земле и хныкал.

— Не бейте нас! Не позволяйте им бить нас, моя прелесть. Они не обидят нас, хорошие маленькие хоббиты! Мы не делали им ничего плохого, а они прыгнули на нас, как кошка на бедную мышку, да, моя прелесть. А мы так одиноки, Голлум. Мы будем хорошими с ними, очень хорошими, если они будут с нами добры, да, да!

— Ну что же с ним делать? — спросил Сэм. — Может, свяжем, чтобы он не мог за нами шпионить?

— Но это убьет нас, убьет нас, — захныкал Голлум. — Жестокие маленькие хоббиты! Связать нас в этой холодной жестокой земле и оставить нас, Голлум, Голлум…

Слезы потекли по его лицу.

— Нет, — сказал Фродо. — Если мы должны убить его, то нужно убить сразу. Но мы не можем этого сделать. Бедняга! Он не причинил нам вреда.

— Просто не успел, — проворчал Сэм, потирая плечо. — Он хотел задушить нас во сне.

— Но он же этого не сделал, — возразил Фродо.

Голлум лежал неподвижно, даже перестал хныкать. Сэм сердито смотрел на него.

Фродо показалось, что он слышит, очень отчетливо, но как бы издалека, голоса из своего прошлого.

«Какая жалость, что Бильбо не убил эту подлую тварь, когда у него была возможность!»

«Жалость! Да, жалость остановила его руку. Жалость и милосердие. Без нужды убивать нельзя».

«Но Голлума мне совсем не жаль. Он заслуживает смерти».

«А сколько умерших заслуживали жизни. Можешь ты вернуть ее им? В таком случае не торопись осуждать никого на смерть. Ибо даже мудрейший не может предвидеть все».

— Хорошо! — ответил он громко, опуская меч. — Я по-прежнему боюсь. И все же я не трону это создание. Потому что теперь, увидев его, я его пожалел.

Сэм удивленно посмотрел на своего хозяина, который, казалось, разговаривал с кем-то отсутствующим. Голлум поднял голову.

— Да, мы жалки, моя прелесть, — захныкал он. — Жалки и несчастны! Хоббиты не убьют нас, хорошие хоббиты!

— Нет, не убьем, — хмыкнул Фродо. — Но мы и не позволим тебе уйти. Ты полон злобы и вреда, Голлум. Ты пойдешь с нами, и мы за тобой присмотрим. Но и ты должен помочь нам. Одно доброе дело влечет за собой другое.

— Да, да, — обрадовался Голлум, садясь. — Хорошие хоббиты! Мы пойдем с ними. Найдем для них безопасные дороги в темноте, да, найдем. А куда они идут, интересно нам…

Он посмотрел на них, и на мгновение в его глазах слабо блеснул хитрый огонек.

Сэм нахмурился. Но он, по-видимому, понял, что хозяин уже принял решение, и переубедить его не удастся. К тому же Фродо еще не дал ответа.

Фродо посмотрел Голлуму прямо в глаза. Тот отвернулся.

— Ты сам знаешь, Смеагол, — сказал Фродо спокойно и строго. — Мы идем в Мордор. И я считаю, что ты знаешь туда дорогу.

— Ах! С-с-с-с! — прошипел Голлум, зажимая уши руками, как будто это название причиняло ему боль. — Мы догадывались, да, мы догадывались, — прошептал он, — и мы не хотим, чтобы они шли туда. Нет, моя прелесть, нет, хорошие хоббиты. Угли, угли, и пыль, и жажда; и ямы, ямы, ямы и орки, тысячи орков. Хорошие хоббиты не должны… с-с-с… идти в такое место.

— Значит, ты был там? — настаивал Фродо. — И ушел оттуда?