Властелин колец

– Что это? — спросил Сэм, приподняв один из мотков.

– Да веревка же! — рассмеялся эльф, стоявший в лодке. — А ты думал — что? Никогда не пускайся в дальний путь без веревки! И не какой–нибудь, а длинной, крепкой и легкой — вот как эта, например. Пригодится не раз!

– Не учи ученого, — отозвался Сэм. — Я вот на этот раз забыл веревку, так всю дорогу душа не на месте. Речь о том — из чего она сделана? Я в этом кое–что смыслю. Семейное ремесло, так сказать!

– Из хитлайна[290]

, — ответил эльф. — Но сейчас некогда учить тебя искусству плести веревки. Если бы мы раньше знали, что ты любишь канатное ремесло, мы бы тебя многому научили! Но теперь — увы! — если ты не приедешь сюда еще раз, тебе придется довольствоваться нашим подарком. Пусть он послужит тебе верой и правдой!

– Идите сюда! — позвал Халдир. — Все готово. Садитесь! Только будьте поначалу осторожнее!

– Как можно осторожнее! — поддержали другие эльфы. — Наши лодки легкие, на волнах так и пляшут. Таких больше ни у кого нет! Нагружать их можно сколько угодно — они не осядут, но, если управлять ими неумело, наживешь неприятности. Лучше вам сперва поучиться садиться и вылезать из них прямо здесь, у причала, а потом проверить, как они держатся на плаву.

Отряд занял места в лодках: Арагорн, Фродо, Сэм — в одной, Боромир и Мерри с Пиппином — в другой, в третьей — Леголас и Гимли, которые за это время успели крепко сдружиться. В их лодку сложили основной запас вещей и большинство мешков. К каждой лодке полагались весла с короткими рукоятями и широкими лопастями в форме листьев; они же заменяли руль. Когда все было готово, Арагорн решил для пробы проплыть немного вверх по Серебряной. Течение оказалось быстрым, лодки продвигались с трудом. Сэм, вцепившись в борта, сидел на носу и с тоской глядел на берег. Сверкающая на солнце вода так и слепила. Лодка миновала зеленую полосу луговины; у берега столпились деревья. Золотые листья, кружась, слетали на воду и уносились рябящим на солнце потоком. Пронизанный светом воздух был неподвижен; стояла тишина — только где–то вдали, высоко, звенели жаворонки.

Река сделала крутой поворот — и стало видно, что навстречу, по течению, гордо плывет огромный лебедь. От белой груди под изогнутой шеей расходились две волны, клюв горел как золото, глаза светились янтарем, крылья были приподняты. Над рекой послышалась музыка. Лебедь приближался, и вдруг стало понятно, что это не лебедь, а ладья, которой искусники–эльфы придали вид горделивой птицы. Два эльфа, одетых в белое, умело управлялись с черными веслами. В середине ладьи сидел Кэлеборн; за ним стояла Галадриэль, высокая, вся в белом. На голове у нее был венок из золотых цветов, рукой она касалась струн арфы — и пела. Печально и мягко звучал ее голос в чистом, прохладном воздухе:

О золотой листве пою — и плещется листва,

О древнем ветре — и, шумя, колышется трава.И вновь — ни Солнца, ни Луны[291], лишь рев морских равнин,И вновь лелеет Дерева блаженный Илмарин[292].Благословенный Элдамар![293] Велик твой Древний Трон.Там высит крепости свои Эльфийский Тирион[294]

.В теченье долгих–долгих лет на Древе лист растет,А эльф на Берегу Разлук поныне слезы льет.О Лориэн! Придет зима — начнется листопад,И листья в реку упадут — их не вернешь назад.О Лориэн! О Лориэн! Века прошли с тех пор,

Как я живу здесь — и в венце двулистник–эланор.Но если петь о кораблях, то где корабль тот,Что, на борт взяв Галадриэль, за Море унесет?..

Когда Ладья–Лебедь поравнялась с ними, Арагорн остановил свою лодку, и Владычица ласково приветствовала их.

– Мы пришли проститься с вами, — сказала она, — и благословить вас благословением нашей страны. Да исчезнут с вашего пути все преграды!

– Вы были нашими гостями, но мы ни разу не сели за совместную трапезу, — добавил Кэлеборн. — А посему просим вас разделить с нами прощальный пир — здесь, у быстротекущих вод, что вскоре унесут вас далеко от Лориэна.