Властелин Севера. Песнь меча (сборник)

Эти двое не были дураками. Они надвигались, сомкнув щиты, с единственной целью – загнать меня к укреплениям и удержать там, прижимая щитами, чтобы я не мог пустить в ход Вздох Змея. А как только они поймают меня в такую ловушку, они дадут другим тыкать в меня клинками до тех пор, пока я не потеряю слишком много крови, чтобы держаться на ногах.

Эти двое знали, как меня убить, и явились сюда за этим.

Но я смеялся. Я смеялся, потому что знал, что они собираются сделать… И они как будто стали двигаться медленнее, а я выбросил щит вперед, ударив об их щиты. Они думали, что поймали меня в ловушку, ведь мне нечего было и мечтать оттолкнуть сразу двух человек. Они присели за своими щитами и пихнули вперед, а я просто шагнул назад и отдернул щит. Враги споткнулись, когда я вдруг перестал сопротивляться их натиску, их щиты слегка опустились, и Вздох Змея мелькнул, как язык гадюки. Его окровавленный кончик полоснул по лбу того противника, который был слева, и я почувствовал, как сломалась толстая кость, увидел, как глаза врага остекленели, услышал треск упавшего щита – и сделал замах вправо. Второй противник парировал выпад и ударил меня щитом, надеясь выбить из равновесия, но тут слева от меня раздался громовой крик:

– Господи Иисусе и Альфред!

Это был отец Пирлиг, а широкий бастион за ним был теперь полон моих людей.

– Ты – проклятый языческий дурак! – закричал на меня Пирлиг.

Я засмеялся. Меч Пирлига врезался в руку моего врага, а Вздох Змея сбил вниз щит норвежца. Я помню, как он тогда на меня посмотрел. На нем был прекрасный шлем с крыльями ворона по бокам. У этого человека была золотистая борода, голубые глаза – и в глазах его читалось осознание того, что он сейчас умрет, когда он попытался поднять меч раненой рукой.

– Крепко держи меч! – велел я ему.

Он кивнул.

Пирлиг убил его, но я этого уже не видел. Я двинулся мимо, чтобы напасть на оставшихся врагов. Рядом со мной Клапа так неистово размахивал огромным топором, что был почти столь же опасен для своих, как и для врагов, и ни один из противников не захотел встретиться лицом к лицу с нами двумя. Все бежали вдоль укреплений – и ворота теперь были наши.

Я прислонился к низкой внешней стене и тотчас же выпрямился, потому что камни шевельнулись под моим весом. Каменная кладка рассыпа́лась. Я хлопнул по непрочно держащимся камням и в голос рассмеялся от радости. Ситрик ухмыльнулся мне. Он держал окровавленный меч.

– Какие-нибудь амулеты, господин? – спросил он.

– Вот тот. – Я показал на человека в шлеме с двумя крыльями ворона. – Он хорошо умер, и я возьму его амулет.

Ситрик наклонился, чтобы найти амулет-молот врага. За Ситриком стоял Осферт, глядя на полдюжины убитых, лежавших в крови, расплескавшейся по камням. Осферт держал копье с окровавленным наконечником.

– Ты кого-нибудь убил? – спросил я его.

Он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами и кивнул:

– Да, господин.

– Хорошо, – сказал я и мотнул головой в сторону распростертых трупов. – Которого?

– Это было не здесь, господин, – ответил Осферт.

На мгновение у него сделался озадаченный вид, потом он оглянулся на ступеньки, по которым мы сюда поднялись.

– Это было там, господин.

– На ступенях?

– Да.

Я смотрел на него достаточно долго, чтобы ему стало неловко.

– Скажи, – наконец проговорил я, – он тебе угрожал?

– Он был врагом, господин.

– И что же он сделал, – спросил я, – замахнулся на тебя костылем?

– Он… – начал было Осферт, но у него, похоже, иссякли слова.

Он уставился вниз, на убитого мной человека, и нахмурился.

– Господин?

– Да?

– Ты говорил, что это гибель – покидать «стену щитов».

Я нагнулся, чтобы вытереть клинок Вздоха Змея о плащ мертвеца.

– И что же?

– Ты покинул «стену щитов», господин, – проговорил Осферт почти с упреком.

Я выпрямился и, прикоснувшись к своим браслетам, резко бросил:

– Ты жив потому, что повинуешься правилам. Ты составляешь себе репутацию, мальчик, потому что нарушаешь правила. Но ты не обретешь славу, убивая калек.

Последние два слова я словно выплюнул. Потом повернулся и увидел, что люди Зигфрида переправились через реку Флеот, но, поняв, что позади них началась драка, остановились и теперь пристально смотрят на ворота.

Рядом со мной появился Пирлиг.

– Давай избавимся от этой тряпки, – сказал он.

Я увидел, что со стены свисает знамя. Пирлиг вытянул его и показал изображенного на нем ворона – знак Зигфрида.

– Мы дадим им знать, – сказал Пирлиг, – что у города теперь новый хозяин.

Он задрал свою кольчугу и вытащил из-под нее знамя, сложенное и заткнутое за его пояс. Валлиец развернул ткань – на знамени был черный крест на тускло-белом поле.

– Да славится Бог! – проговорил Пирлиг и спустил знамя со стены, закрепив на краю с помощью оружия убитых.

Теперь Зигфрид поймет, что потерял Ворота Лудда. Перед его глазами развевалось христианское знамя.