Властелины моря

Афиняне с торжеством выставили свои трофеи: один на островке Полидор в честь победы Алкивиада на море; другой на материке – в честь победы на суше. В ту же ночь пелопоннесский гарнизон оставил Кизик, а на следующий день в город беспрепятственно вошли афиняне. Вскоре они перехватили тайное послание, адресованное в Спарту преемником Миндара. Отличающийся характерным для спартанцев лаконизмом, текст его был краток, но сладок для афинского уха: «Суда захвачены, Миндар мертв, люди голодают, не знаю, что делать».

Среди погибших во время морских сражений в Геллеспонте оказался драматург Эвпол. Он в полной мере воспользовался привилегиями, даруемыми афинским комедиографам, – высмеивать то, как стратеги ведут войну. «Людей, которым раньше не доверили бы быть торговыми инспекторами, – говорится в одной из его пьес, – вы же теперь выбираете стратегами. О Афины! Афины! Удача заменяет вам мудрость».

В пьесе «Красильщики» Эвпол высмеял самого Алкивиада. По несчастному стечению обстоятельств драматург оказался в составе команды одного из кораблей своего героя, и выяснилось, что стратег не забыл и не простил ему желчных выпадов. Алкивиад несколько раз окунул его головой в соленую воду, приговаривая, что это в отместку за купание в краске, которое Эвпол устроил ему на театральной сцене. Когда блестящий комедиограф погиб в бою, афиняне были в таком трауре, что приняли специальный закон, освобождающий поэтов от военной службы.

Что же касается самого Алкивиада, то его подвиги в Кизике обессмертили историки, биографы и авторы наставлений по тактике боя. Это и впрямь было то самое сражение, которого он жаждал всю жизнь и которое укрепило его репутацию в городе больше, чем что-либо иное. С того самого момента, как в минувшем году в Афинах было восстановлено демократическое правление, наиболее активные горожане предпринимали энергичные усилия, направленные к тому, чтобы возвратить Алкивиада из изгнания. Ведь теперь он представлялся всем талисманом победы. До его осуждения и ссылки Афины процветали. Пока Алкивиад оставался на службе у Спарты, ее звезда неуклонно восходила. Наконец богиня Ника начала милостиво улыбаться афинскому флоту, как только демократическое собрание на Самосе избрало его стратегом.

Даже высокочтимый Софокл выступил в поддержку движения за возвращение Алкивиада из ссылки. В пьесе «Филоктет», впервые сыгранной на театральной сцене в рамках состязания, непосредственно последовавшего за победой при Кизике, драматург изобразил избавление главного героя, отбывающего ссылку на необитаемом острове. У пьесы, представляющей собой вклад Софокла в новый жанр романтической трагедии, счастливый конец: герой воссоединяется со своими давними товарищами (теми самыми, кто изгнал его) и оказывает помощь в достижении победы. Оставались, правда, иные несогласные, кто по-прежнему возлагал вину за все беды Афин на Алкивиада, а честь победы при Кизике отдавал Фрасибулу, но их становилось все меньше.

В кампаниях, последовавших за Кизиком, Алкивиад и его соратники продолжали громить противника. Иногда они действовали совместно, часто – в одиночку. Фрасибул вернул Афинам Фракию и места, богатые серебром, Ферамен сражался с Фарнабазом на азиатской части Босфора, сам же Алкивиад перехитрил врага, осуществив ночной налет, принесший ему самый крупный приз – Византий. С форта, поименованного Хрисополем («Золотой город»), Афины стали брать десятипроцентный налог на любые торговые грузы, идущие через Босфор из Черного моря. Получив изрядную дань в Кизике и иных местах, Алкивиад и другие афинские стратеги перенесли военные действия в Ионию. Спартанцы, лишившиеся военно-морского флота, были бессильны противостоять им. Пришлось уступить немало из того, что было добыто после возобновления войны.