Влажная мечта дракона

Я оглядела лагерь, который умылся дождем: лица, ставшие мне такими знакомыми, погасшие угли костров, косматые псы с грязными лапами, дети, визжащие от восторга и прыгающие по лужам. Все это тоже была жизнь, и я попыталась примерить ее на себя.

— Не расскажу, — покачала я головой. — Мне надо домой.

Бран подсадил меня на вороного коня и, легко запрыгнув следом, прижал меня к себе, закрутив в теплый плед. Мы двинулись вперед, к белому истоку, который вернет меня в мою прекрасную квартирку с электричеством, горячей ванной, ноутбуком, с чаем и шоколадкой, с микроволновкой и маникюрным набором… Но без дракона.

Бран мягко обхватил мою шею ладонью, заставив меня запрокинуть голову себе на плечо, и поцеловал в губы.

— Давай я пока расскажу тебе про наш мир, — предложил он. — Ты ведь даже не знаешь, от чего отказываешься, Настя.

Глава 9. Белый исток

Я даже успела слегка задремать, покачиваясь в теплых объятиях Брана, и мне снились белые дома в окружении пышных садов, широкие светлые улицы, торговая площадь у самого моря, по которому скользили пузатые корабли под разноцветными парусами.

Великий дракон оказался правителем многих земель, а тут, в глухой степи, очутился то ли из отчаяния, то ли по придури урдакеновской крови. Засуха и правда обрушилась на его страну, и советники раскопали в записях древний ритуал, о котором почти все позабыли. Кроме разве что жителей мелкой деревни, которые всем кагалом увязались вслед за своим повелителем.

— Довольно забавное приключение, — сказал Бран, прижимая меня теснее.

Его губы то и дело касались моей шеи, ладони гладили талию, и я даже не пыталась втягивать живот. Кажется, в этом мире только мужчины хвастались прессом, и все мои округлости приводили дракона в чистый восторг.

А Бран — это, как выяснилось, нечто вроде преходящего титула, который доставался главному в их землях. И Урдакен в свое время был Браном, и Драхан, и все остальные драконы.

— Это значит вроде Главный Баран, — улыбнулся он. — Который ведет свое стадо.

— Но ты же дракон, — нахмурилась я. — При чем тут овцы? У вас есть легенды о драконах?

— Зачем нам легенды о драконах, если мы — вот они, вполне себе реальные и живые, — ответил Бран. — Но вообще-то да. Бог-отец, превратившись в барана, сражался с крылатым змеем и поверг его ниц своими золотыми копытами.

— То есть дракон — воплощение зла? — задумалась я.

— Нет, — категорично возразил Бран. — Я очень добрый. Давай лучше еще расскажу тебе, что есть хорошего в нашем мире. Вот что ты любишь в твоем?

— Шоколад, — ответила я.

Я утешала себя мыслью, что наверняка уже похудела на мясе да похлебках, но сладкого хотелось ужасно.

— Погоди, — осенило меня, и я медленно повторила: — Я люблю шоколад.

Слово звучало иначе, по-кочевницки. А значит, шоколад был в этом мире! Вот диеты не было, а шоколада наверняка завались!

— Какой тебе больше нравится? — невозмутимо поинтересовался Бран. — Я тебе купальни с шоколадом сделаю.

Меня захватило новое открытие, и я принялась рыться в кочевницком языке, находя в нем все больше и больше прекрасного. Тут тебе и кофе, и массаж, и красная рыба. Суши не было, но все ингредиенты нашлись. Интернет, увы, неизвестен. Да и в целом мир мощно отставал от нашего. Зато в нем тоже была туалетная бумага!

— Разве не главное — то, что происходит между нами? — ревниво спросил Бран, а его ладони, нагло заскользив вверх, обхватили мою грудь. — Это ведь магия, Настя! Наша любовь дарит дождь, а значит — саму жизнь.

Я пока не успела осмыслить произошедшее и, по правде сказать, не чувствовала в себе ни магии, ни волшебных сил. Но факт оставался фактом — мы с Браном занялись любовью, и теперь над степью моросил бодрый дождик, поливая выгоревшую траву.

— Останься со мной, — прошептал Бран как змей-искуситель, целуя меня в шею и лаская мою грудь. — У нас будет много прекрасных ночей. Я буду так тебя любить, Настя, что тут все смоет…

Наверное, я бы даже начала сомневаться, если бы не седло. К вечеру с непривычки у меня все болело, и с коня я буквально свалилась. Бран подхватил меня на руки и отнес к белому истоку.

Он находился в стороне от русла реки — маленький ручеек, рождающийся в корнях толстого дерева, чьи пожелтевшие листья усыпали все вокруг. Тонкая струйка петляла по рыжей траве, и вода в истоке была белой, как молоко.

— Молоко богини-матери, — торжественно произнес Кызылбек, стукнув клюкой по земле. — Она осерчала на своих детей, но мы поднесем ей богатые дары, и она нас простит. Великий дракон, — обратился он к Брану. — Ты попросишь, чтобы сезон дождей длился дольше обычного?

— Вообще-то желание загадает Настя, — вздохнул Бран и пытливо посмотрел на меня. — Я надеюсь, оно порадует мое сердце.

— Ведьма? — ахнул Кызылбек, вцепившись в клюку обеими руками. — Ты отдашь желание ей?!

— Я хочу вернуться домой, — ответила я.

Кызылбек захлопнул рот, подергал себя за бороденку и кивнул.

— Тогда ладно, — сказал он. — Пойду, подготовлю все к ритуалу.

Он поковылял прочь, а Бран притянул меня к себе и поцеловал.