Влияние морской силы на историю

Тем не менее эти усилия подорвали силы Голландии, а последовавшее за ними многолетнее напряжение сломило их совсем. Но каковы же были последствия разорительных войн этого времени для гораздо большего государства, крайнее честолюбие короля которого и было главной причиной их? Среди многих мероприятий, ознаменовавших собой блестящее начало царствования тогда еще молодого короля Франции, ни одно не имело такого значения и не осуществлялось столь разумно, как мероприятия Кольбера, который стремился прежде всего оздоровить расстроенную финансовую систему, а затем утвердить ее на прочном фундаменте национального богатства; в целях увеличения этого богатства, стоявшего в то время на гораздо низшей ступени, чем было возможно для Франции, он стал покровительствовать производству, внес здоровое оживление в торговлю, стремился к созданию большого торгового и военного флота и к колониальной экспансии. Некоторые из этих элементов представляют собою источники, а другие – компоненты морской силы, которая, в свою очередь, должна считаться непременной принадлежностью нации, граничащей с морем, если только не главным источником ее могущества. В течение почти двенадцати лет все шло хорошо, развитие величия Франции во всех названных направлениях подвигалось быстро, хотя и не с одинаковой быстротой, и доходы короля увеличивались скачками. Затем пришел час, когда он должен был решить, должны ли усилия, так или иначе поощряемые его честолюбием, принять такое направление, которое, хотя и требуя больших усилий, не только не поддерживало, но скорее затрудняло естественную деятельность народа и губило торговлю, делая контроль над морем сомнительным, в противном случае он должен был вступить на путь, который, хотя и требуя издержек, обеспечил бы мир на его границах, привел бы его к контролю над морем и, дав толчок торговле и всему, от чего она зависит, возместил бы почти полностью (а может быть, и полностью) все расходы государства. Это не фантастическая картина; своей политикой по отношению к Голландии и ее последствиям Людовик сам толкнул Англию на путь, приведший ее еще при его жизни к результатам, на которые Кольбер и Лейбниц надеялись для Франции. Он направил грузы различных наций, перевозившиеся прежде голландцами, на корабли Англии, позволил ей мирно утвердиться в Пенсильвании и Каролине и захватить Нью-Йорк и Нью-Джерси; и он пожертвовал для обеспечения ее нейтралитета возраставшей до тех пор торговлей Франции. Не сразу, но очень быстро Англия стала передовой морской державой, и как ни тяжело было иногда ее положение или положение отдельных ее граждан при международных столкновениях, можно с уверенностью сказать, что даже в войне ее благосостояние было велико. Конечно, Франция не могла ни забыть своего континентального положения, ни совершенно уклониться от континентальных войн, но можно думать, что если бы она избрала путь морской державы, то могла бы избежать многих конфликтов и с большей легкостью перенести те, которые были неизбежны. Ущерб, нанесенный ко времени Нимвегенского мира, не был непоправим, но «земледельческие классы, торговля, мануфактура и колонии были одинаково поражены войной; и условия мира, столь выгодного для территориального и военного могущества Франции, были гораздо менее выгодны для ее мануфактуры, так как покровительственные тарифы были понижены в пользу Англии и Голландии»[63]

, двух морских держав. Торговое судоходство было поражено, и прекрасное растение – королевский флот, который возбуждал зависть Англии, уподобилось дереву без корней: оно скоро увяло в палящем дыхании войны.

Прежде чем окончательно расстаться с этой войной с Голландией, полезно сделать краткое замечание о графе д’Эстре, которому Людовик поручил заботу о французском контингенте союзного флота и который командовал им при Солебее и Текселе, так как это замечание бросит некоторый свет на качества французских морских офицеров тех дней, когда опыт еще не сделал многих из них моряками. Д’Эстре в первый раз вышел в море в 1667 г., будучи тогда уже человеком зрелых лет, но в 1672 г. мы находим его главнокомандующим крупной эскадрой, в которой Дюкен занимал подчиненный ему пост, хотя этот офицер был моряком уже в течение почти сорока лет. В 1677 г. д’Эстре получил от короля отряд из восьми кораблей, который он взялся содержать на свой счет, при условии получения половины стоимости всех призов, какие ему удастся захватить. С этой эскадрой он атаковал голландский остров Тобаго с беспечностью, которая показала, что не недостаток мужества вызвал его двусмысленное поведение при Текселе. В следующем году он снова вышел в море и ухитрился посадить на мель всю эскадру у Птичьих островов. Описание этого события, сделанное капитаном флагманского корабля, занятно так же, как и поучительно. В своем рапорте он говорит: