Влюбляться лучше всего под музыку

— Куда? — Дима переходит на шепот. — За Пашкой?

— Да.

Машка качает головой:

— Не узнаю тебя! Ну, ты совсем без головы, влюбилась, что ли?

— А Пашка что говорит? — Встревает Дима.

— Э…эм… Он еще не знает.

— Тогда звони ему!

— Это… будет сюрприз.

Он смеется:

— Ты сумасшедшая!

— Знаю. Не говорите ему, пожалуйста, хорошо?

— Окей, — подмигивает подруга, — а что ты так вдруг?

— Да просто.

— Не верю.

— Вдруг поняла, что не смогу так долго терпеть разлуку, захотела посмотреть на его выступление и… и еще эта их солистка…

— Леся, что ли? — Усмехается Дима, обнимая Машку за плечи.

— То есть, ты знал?

Он выпрямляется.

— Знал что?

— Что он поедет выступать с чертовой секс-бомбой, да?

Подруга оборачивается и пристально смотрит на своего парня. Я тоже не отрываю от него взгляда.

— Ну, как… — Пожимает плечами парень, чешет татуированными пальцами затылок. — Знал. А что в ней такого? Девушка как девушка. Ничего особенного. Ты ревнуешь?

Я моментально вспыхиваю:

— Вы сговорились, что ли, все? Мне сегодня кажется, что я одна не в курсе всемирного заговора! Одна не знаю, что мой парень теперь играет в группе с красоткой, у которой супер-накаченный орех и груди пятого размера!

— Не пятого, — хмурится Дима и тут же осекается. Виновато смотрит на Машку. — Я про то, что она совершенно обыкновенная, просто умеет себя подать.

— Это ты во всем виноват!

— Я?! — Калинин таращится на меня.

— Да! Ты, твоя вечеринка и твои гости! Именно там они его заметили.

— Стоп, стоп, стоп. — Он вытягивает вперед ладонь. — Подожди! До этого он дней десять репетировал у Ярика в гараже, чтобы для ТЕБЯ спеть песню.

— Это я помню…

— И ты не думаешь, что это для него отличный шанс зацепиться и сделать карьеру музыканта?

— Думаю. — Сердито отвечаю я. — А почему тебя не взяли?

— А что я?

— Ты ж ударник.

— Во-первых, им нужен был гитарист. — Устало говорит Дима. — Во-вторых, они знали, что я не поеду. У меня здесь учеба, бизнес и Марья.

— Вот. Ты. Меня. Сейчас. Успокоил! — Восклицаю я.

— Прости, не подумал. — Он берет за руку растерянную Машку. — У вас просто все по-другому. Вы встречаетесь всего-ничего, одному из вас нужно было проявить инициативу. Если ты чувствуешь, что не сможешь ждать, позвони ему. Или если ревнуешь. А Пашка… Мне нужно было поговорить с ним, направить в нужное русло. Наверное.

Медленно выдыхаю, почти ненавидя себя. Голова готова взорваться.

— Дим, — перехожу на шепот, — отпроси меня, а?

— Я?

— Да, ты же сын владельца.

Он качает головой.

— Если ты думаешь, что ехать за Пашкой будет верным решением, то действуй сама. На мой взгляд, лучше сначала позвонить ему и поговорить.

— Зануда, — бросаю я ему, разворачиваюсь и стучусь в кабинет Людмилы Геннадьевны.

— Войдите! — Доносится оттуда.

Захожу, притворяю за собой дверь и сажусь на стул. Убираю волосы за уши, складываю руки на коленях. Примерный работник, не иначе.

— Рассказывай, Солнцева, что случилось? Что, в зале работы нет?

— Людмила Геннадьевна, мне нужно взять несколько дней за свой счет.

— Сейчас? — Она наклоняется на спинку стула.

— Да.

— Девочка, а кто ж за тебя работать-то будет? У нас и так персонала не хватает.

Ковыряю носком туфли мягкий ворс ковра.

— Мне очень нужно. Очень.

Женщина смотрит на меня пронзительно. Серо-стальные глаза глядят прямо в душу.

— Что-то серьезное?

— Эм… да…

— Ты больна?

Лихорадочно перебираю в голове варианты, какая хворь из мне известных больше сошла бы за правду. ОРЗ, конъюнктивит, птичий грипп, вирус Эбола?

— В общем, да. Мне… очень плохо. Плохо. — Руки сами поднимаются к горлу. Пожалуй, ангина подошла бы, как нельзя лучше. Да, буду косить на нее. Тяжело вздыхаю, изображая тяжелую долю больного.

— Анечка, — управляющая вскакивает с места, наливает воды в стакан и протягивает мне. — То-то я вижу, что ты сама не своя! Нервная какая-то, растерянная, бледная.

— Ох, — вздыхаю я и пью воду мелкими глотками, не забывая жалобно поглядывать на нее.

— Можешь мне признаться. Как женщина, я все понимаю, поверь. И вижу. Наша с тобой тайна, — она подмигивает, — если это, разумеется, тайна, дальше этого кабинета никуда не уйдет. Ты… беременна, да?

Очень трудно не подавиться в такой момент, поверьте мне на слово. Даже вода пошла носом.

— А… Я… — Слова еще не успевают слететь с моего языка, а вот голова уже согласно кивает.

— Так и знала! — Геннадьевна со всех сил ударяет кулаком по столу. — Кто он? Хотя, какое мое дело, не говори. Но если откажется принимать на себя ответственность, мы его заставим, уж ты мне поверь. В этом можешь на меня положиться. Ты ведь уже решила, оставишь его или нет?

— Я… Э… да.

— Вот и правильно! — Она забирает из моих рук стакан и ставит на стол. — Дети — великое счастье. Ты еще потом радоваться будешь, что у тебя доча или сыночек растет, самой себе спасибо скажешь, что выносила и родила.

— Д-да. — Киваю, понимая, что влипла. Живот-то я ей потом предъявить не смогу, не говоря уже о ребенке.

— Сильно тошнит? — Жалостливо склоняется надо мной начальница.

— Так… это… ой, сильно-о-о.