Влюбляться лучше всего под музыку

Он перегибается через сидение, чтобы хорошо видеть меня, Лесю и Майка, севшего рядом с ней. Его совершенно не беспокоит, что автобус сворачивает на мостовую, и его трясет из стороны в сторону, как коробку со спичками. Водитель в широких парусиновых шортах и белой майке курит и сигналит впереди идущим автомобилям. Встаю, чтобы открыть форточку, потому что в салоне становится нестерпимо душно: запах сигаретного дыма распространяется очень быстро, да и солнце греет уже совсем по-летнему.

— Ага, — отвечаю я Нику, дергая за ручку окна. Створка никак не хочет поддаваться.

— Мы решили дать тебе прозвище, — вдруг кричит с переднего сидения Ярик.

— Мне? — Удивляюсь я.

— Да. Пашка-Бензопила! Нравится?

— Иди ты… — Ворчу, усаживаясь обратно.

— Или Paul The Chainsaw, — смеется Ник, убирая свои кудряшки в хвостик. — Чем муднее, тем моднее.

— А почему бензопила-то?

— Из-за твоей манеры игры, — хмыкает Майк.

Поворачиваюсь вправо. Этот чувак опять смотрит на меня так, будто я ему денег должен. Хищно, вынуждая ежиться от холода и подозревать неприязнь. Но меня лучше не трогать — моим кулакам ничего не стоит поставить такого тщедушного ботаника на место.

— Боря не так хорош, как думает, но если его рука не заживет, у тебя есть все шансы занять его место, — говорит он, поигрывая бровями.

Надо же, как расщедрился.

— Да я крутой басист! — Раздается откуда-то спереди.

— Не льсти себе, — спокойно замечает Майк.

— Если не заживет, — обиженно шипит Боря, — я себе лучше третью руку отращу.

— Леся поставила на кон свой авторитет, предложив твою кандидатуру. Так ты ее впечатлил у Калинина на вечеринке. — Будто не услышав Борю, продолжает он, обращаясь уже ко мне. — Молодец, что стараешься.

Я разглядываю его лицо, пытаясь прочесть на нем хоть какие-то эмоции, которые могли бы выглядеть более-менее истинными. Но даже взгляда его колючих синих глаз не видно из-под нависающих на лоб густой копной темно-рыжих волос.

— А Пашка еще круто поет, — замечает Ярик, передавая нам бутылку с водой.

— Споешь? — Радостно вступает Ник.

— Не-а, — сделав глоток, отвечаю я.

— Вдруг сгодишься на бэк-вокал. Нам-то всем медведь на горло наступил.

— Не охота.

— Или не умеешь? — Продолжает цеплять меня Майк.

И тут я вспоминаю, что видел его на вечеринке. Они играли в бирпонг в гостиной с Ником, значит, не могли не слышать, как я пел. Забавная получается игра. В подначивания. Мне хочется ответить что-то грубое, но тут, пытаясь разрядить обстановку, вступает Никита:

— У меня тоже была девушка. Точнее, жена.

— У тебя?

— Да. Мы поженились год назад.

— А почему была?

— Потом к группе пришел успех: постоянные репы, корпоративы, тусовки, отъезды. Короче, она не выдержала. Ревность, все дела. — На его скулах играют желваки. — Вот, разводимся.

Мне становится не по себе. Мысли возвращаются к Ане.

— Ничего себе. Не жалеешь?

— Жа…

— Помнишь, как мы классно погуляли на вашей свадьбе?! — Влезает Леся, не давая ему ответить. — На Нике тогда был смокинг, цилиндр, белый шарф, на Кире белый корсет и пышная юбка с перьями! Катались на теплоходе, орали песни, пускали фейерверки. А потом поехали на «Нашествие».

— Ага, на следующий день. — Подхватывает Майк. — Выступали там в первый день как неизвестная группа. Думали, все разбегутся, но никто не ушел. Мы же чуть не обоссались от радости!

— Ага, — смеется Ярик, вскакивая с места, — а когда у нас брали интервью, дали микрофон Боряну. Тот стоял с ним, наверное, минуту и тупил-тупил!

— Я не тупил!

— Молчал! Ха-ха, корреспондент все ждал, что ты что-нибудь скажешь, но ты молчал. Так ведь было? Короче, микрофон отобрали, и Борин звездный час закончился!

— Помните, как в тот вечер отдыхали? — Спрашивает Ник, когда все начинают вытирать слезы от смеха.

— Да, — усмехается Майк, — Боря напился и уснул у костра на бревнышке. Ночью его сожрали комары, а с утра все спрашивали, что за китайский пчеловод с нами выступает!

— Идите на хер, — уже ворчит Боря, отворачиваясь.

— А как я его пытался на работу устроить, помните? — Говорит Ярик.

Все смеются, а я покорно жду, когда мне расскажут. Красный со стыда Боря опять смеется вместе со всеми.

— Да-да, — отвечает Леся, — в Дом Культуры?

— Ага. Привел его, он молчит. Все по тому же сценарию. Ему вопросы задают, отвечаю я. И про то, какая он творческая личность, и про талант, и что сцена — его прописка. Рекламирую, вру, что он и оформителем пойдет, и настройщиком, и кем только скажете — на все же руки мастер. А этот гад молчит, как воды в рот набрал. Вот и пашет сейчас на заводе, где руки станком калечит.

— Суки вы, — доносится с сидения, где полулежит бедный Боря.

— А как вы все оказались в группе? Чем занимались до этого? — Спрашиваю я, хочется ведь узнать подробнее.