Вместе

– Да, – кивнула Дилейни. Мэй уже вовлеклась в процесс. Нужно было затянуть ее еще дальше. – Личный углеродный след. “АнонПреды”, “В-Про”… – Она замолчала, надеясь, что Мэй продолжит.

– История покупок и платежей, кредиты, почтовые индексы…

– Угу. Все отправленные и полученные сообщения. Стыжи. Оценки здоровья и физической формы. Количество и качество дружеских отношений. Все можно свести к одному числу.

– И шкала будет…

– От одного до тысячи. Чтобы лучше отразить все нюансы. При рождении ты чистая доска – пусть будет 500. Повел себя плохо в первом классе – стало 499. Помог бабушке перейти дорогу – 502.

– Людям нравятся кредитные рейтинги, – заметила Мэй.

– С ними никогда не спорят, – подтвердила Дилейни. – Они существуют уже много лет, и никто никогда не возражал. А почему? Потому что они дают ясность

. Человечество никогда не протестовало против описания числом любого аспекта своего существования. Наше число просто…

– Объединит все, – заключила Мэй.

– Именно. Люди хотят порядка. Больше всего на свете. И сейчас у нас есть возможности дать им его. Имея общий показатель, ты всегда будешь знать свое место. Поедешь в ненужное путешествие на Сейшелы – потеряешь двадцать баллов. Съел слишком много мяса? Опять минус. То же самое с курением, переходом улицы в неположенном месте, грубостью, взглядами туда, куда не следует, – посчитано и учтено будет все.

– А как поднять показатель?

– Если у тебя, к примеру, 688, а ты хочешь 750, ты можешь предпринять конкретные шаги. Регулярные покупки, маршруты, платежи, участие в жизни общества. Ты получаешь баллы за предсказуемое поведение и избегание неодобряемых поступков. Именно здесь это пересекается со Всеобщим экономическим порядком. Вообще-то система основана на том же самом, чем сейчас за кулисами занимается “СооПред”, только все должно быть в соответствии с этикой “Вместе”, все должно быть прозрачно. Число – это число.

– Число – это число, – повторила Мэй. – И оно всем известно.

– Ты начинаешь с 500, и если ведешь себя правильно, то к моменту совершеннолетия можешь получить 900. Это стимулирует…

– Становиться лучше, – закончила Мэй.

– Да, – кивнула Дилейни.

– Потому что число открыто.

– Именно.

– Даже у детей показатели должны быть открыты, – сказала Мэй.

– Особенно у детей! Их показатели будут внимательно отслеживаться родителями, школами и местными правоохранительными органами.

– Да-да-да, – закивала Мэй. – Подумай, например, о поступлении в колледж!

– Все, и взрослые и дети, должны поступать правильно. Потому что те, у кого будет 900 и выше, смогут иметь доступ к тому, что недоступно прочим. К лучшему медицинскому обслуживанию, рабочим местам, жилью. Кто захочет нанимать работника с показателем меньше 900? Кто захочет жениться на ком-то ниже 850? Больше ни у кого не будет вопросов, почему одни преуспевают, а другие нет.

– Это будет честно, – сказала Мэй. – В этом вся разница. Наконец-то все будет честно.

– Да. Потому что не останется никакой субъективности.

– А потом мы сможем объединить социальные и профессиональные сети.

– И они будут подталкивать друг друга к совершенствованию.

– Управление обществом с помощью сетевого стыда, – обобщила Мэй. – Это одинаково хорошо работает и для отдельных людей, и для общин, городов, стран. Мы много лет измеряем так называемый показатель счастья жителей разных государств, но теперь все будет куда более точно. Получается, что у нас будет всеобъемлющий рейтинг добродетели.

– И еще можно награждать страны с самыми высокими показателями.

– Конечно! – согласилась Мэй. – Кнут и пряник.

Дилейни уже видела последний изгиб тропы, подъем на последнюю сотню футов, где тропа встречалась с водным потоком. Пора было подводить итог.

– На протяжении всей истории люди хотели знать две вещи: “Что я должен делать?” и “Хороший ли я человек?” Религии пытались на них отвечать, но их ответы никогда не были убедительными. Задай любой вопрос – и дюжина религиозных лидеров даст тебе дюжину разных ответов.

– Или не даст никакого, – заметила Мэй. – Неисповедимы пути. Ничего количественного.

– Но теперь у нас есть возможность по-настоящему на них ответить. Первый вопрос вообще простой. Мы знаем, что люди не хотят принимать решения, и совершенствуем инструменты, которые делают это вместо людей. Они уже сообщают нам, когда заняться физкультурой, что есть, что делать и чего не делать, что покупать и чего не покупать, что говорить и чего не говорить.

– И мы помогаем людям жить добродетельно, контролируя их выбор.

– Именно. Так мы совершенствуем каждого человека в отдельности. Но если мы вообще устраним возможности для неправильного выбора – то есть большинство возможностей, – мы спасем мир.

Мэй провела языком по зубам, как будто пробуя на вкус власть, которую все это даст ей и “Вместе”.

– И мы решаем, – сказала она.