Вне подозрений

— Не знаю. Мне это безразлично. — Анна ощутила тревогу.

— Можете все унести, — обратился он к официанту, готовому забрать их тарелки.

Дэниэлс положил руку на спинку стула. Она ждала, что он дотронется до ее шеи, но этого не случилось.

— Вам неловко в моем обществе, и вы боитесь, что нас кто-нибудь заметит? — осведомился он.

— Нет! Хотя сперва я так думала. Знаете, трудно поверить, будто мной заинтересовался знаменитый актер, звезда, вот я и начала искать какой-то скрытый мотив.

— Скрытый мотив?

— Да.

— Ну например?

— Вероятно, вам захотелось выяснить, как идет расследование.

Дэниэлс отпил глоток воды и аккуратно отставил стакан в сторону.

— Это попросту неверно, Анна. Да, вы непохожи на моих знакомых, вы совсем другая, но это меня и привлекает. В моем мире масса фальши и полно претенциозной публики, которая тянется ко мне по иным, ложным причинам. Ей нужны моя слава, деньги, влияние. А вы понравились мне с первого взгляда. Я решил, что вы человек искренний, прямой и заботливый. Вот почему я показал вам свою детскую фотографию и был с вами откровенен. Поверьте, я ее никому прежде не показывал. И не смог с собой совладать. Какая-то сила подталкивала меня к вам. Я знал, что вы это поймете.

— Я была очень растрогана, — призналась Анна.

— Не в том дело, и ваша растроганность мне ни к чему, — саркастически откликнулся он. Анна почувствовала, что он утратил к ней интерес, и это напоминало холодный душ. — Мне не нужна была ваша симпатия!

— Но вы ее во мне пробудили, — проговорила она, точно следуя сценарию Паркса и продолжая льстить Дэниэлсу. — Вы были таким очаровательным ребенком. Но я пришла в восторг и от вашей взрослой, нынешней фотографии. Бог ты мой, сколько преград вам удалось преодолеть и с каким трудными обстоятельствами вы справились, добившись успеха. Вы — мировая знаменитость. Я видела, как все на вас здесь смотрели. Конечно, я была растрогана.

Про себя Анна подумала, что, если бы эта речь превратилась в выступление на конкурсе бальных танцев, она бы получила первый приз.

Выражение лица Дэниэлса смягчилось.

— Спасибо вам за поддержку и понимание. Иногда мне бывает трудно примирить детское и взрослое «я». Вот почему я храню эту фотографию, она постоянно напоминает о том, как мне повезло.

— Это не везение, Алан. Вы очень талантливы.

— Да, я талантлив. И полагаю, что талант помог мне в жизни.

Официант принес жаркое, и они смолкли. Когда он налил еще шампанского, Анна не стала отказываться. Она задумалась, уж не перестаралась ли, стремясь завоевать его доверие, но, кажется, Дэниэлса порадовала ее похвала.

— Как здесь хорошо и как изысканно, — вздохнула она.

Он обвел ресторан небрежным взглядом и помахал рукой группе людей, стоящих у двери. Анна приступила к жаркому, когда он любезно осведомился:

— Ну и как вы съездили в Америку?

Она чуть было не поперхнулась и отодвинулась от него.

— Мы работали. Много и напряженно. А я большую часть времени провела за рулем.

«Ну, так-то лучше и ближе к истине, — заключила она. — Теперь он начнет вытягивать из меня информацию. До сих пор он долго ходил вокруг да около, но, как выяснилось чуть ранее, знал, что я побывала в Штатах».

— Я очень хорошо информирован. Мне все известно. Например, вы посетили Лос-Анджелес!

Она оцепенела.

— Но как вы узнали?

— Да это очень просто. У моего агента тот же самый стоматолог. Агент звонит стоматологу и говорит ему, что ваш Лангтон задал ему уйму вопросов о моих счетах за протезы. А после сообщает мне по телефону все подробности. Мир тесен.

— Да, вы правы.

— Надеюсь, вы расскажете, отчего подняли такой шум и держите меня под колпаком? Но слухи мне пока что ничем не повредили. Мой агент желал понять, почему вас заинтересовали мои зубы, их снимки и визиты к врачу.

— Но вы же сами знаете почему.

— Нет, не знаю. Я разрешил Лангтону взять эти рентгеновские фотографии, но никто не разъяснил мне, в чем тут смысл и отчего они вам столь важны.

— Если бы я могла вам сказать.

— Почему бы и нет? Скажите.

— Ну, что же, эта жертва, Мелисса Стивенс…

Он подождал, держа в руке вилку.

— Да?

— Неприятный разговор, с отталкивающими деталями. Особенно за столом.

— Ну-ну, продолжайте, не томите меня. Что там с Мелиссой Стивенс?

— У нее был откушен язык.

— Господи боже, язык?

— Да.

— Но какое это имеет ко мне отношение?

— У нас есть слепки со следами зубов. И впрямую это с вами не связано. Нам просто нужно исключить вас из числа подозреваемых.

— Я ошеломлен, и у меня нет слов.

— Могу сообщить, что следы не совпали с вашими зубами.

— Ну конечно, не совпали. До меня лишь сейчас дошло, что я оказался под подозрением. И я удивлен, что вы согласились отправиться со мной в театр и в ресторан.

— Вы не под подозрением, — ответила она, отпивая шампанское.

— Но зачем же вы тогда ездили в Лос-Анджелес?

— Кроме Лос-Анджелеса мы побывали и в Сан-Франциско, и в Чикаго. Алан, я не вправе вам говорить, понимаете? Это закрытая, чисто конфиденциальная информация.

— Ерунда, вы же сейчас сказали, что с меня сняты все обвинения. Если только вы мне не лжете.

— Нет, я не лгу.

Он съел несколько кусков жаркого и отложил вилку.