Вне правил

– А это черновой набросок судебного иска, который я намереваюсь подать против Города в связи с похищением. Кемп, как вам известно, находится в административном отпуске, но по-прежнему получает от вас зарплату и является вашим служащим. Я подам в суд на него, департамент полиции и Город за преступление, которое будет на первых полосах всех газет от побережья до побережья.

– Ты хочешь, чтобы Кемпа тоже уволили? – спрашивает Мосс.

– Мне все равно, уйдет Кемп или останется. Он нормальный мужик и хороший полицейский. Но еще и доведенный до отчаяния отец, чья жизнь превратилась в ад. Я не так кровожаден.

– Весьма благородно с вашей стороны, – мямлит Вуди.

– А какое отношение это имеет к мировому соглашению? – интересуется Мосс.

– Самое прямое. Я забываю об этом иске, продолжаю жить своей жизнью и внимательнее приглядываю за сыном. Но я хочу, чтобы вы заплатили Ренфроу на миллион больше.

Мэр трет глаза костяшками пальцев, а Мосс съеживается еще больше. Они потрясены и никак не могут сообразить, что на это сказать.

– Твою мать! – наконец выдавливает Вуди.

– Это вымогательство, – заявляет Мосс.

– Совершенно верно, но только обсуждаем мы сейчас не его, а убийство и похищение. Или хотите со мной поспорить?

Мэр наконец расправляет плечи и говорит:

– И где нам взять еще миллион, чтобы передать его вам с мистером Ренфроу и пресса ничего не пронюхала?

– Вы уже занимались подобными транзакциями, и пару раз даже вспыхивали скандалы, так что найдете способ.

– Я не делал ничего противозаконного.

– Я не журналист, так что не трудитесь меня в чем-то убедить. Ваш бюджет в этом году составляет шестьсот миллионов долларов. У вас есть резервные «фонды черного дня», средства на депозитах, «смазочные фонды» для темных делишек, фонды для того и для сего. Вы изыщете источник. А лучший способ, возможно, – это решение городского совета на закрытом заседании о конфиденциальном мировом соглашении с Ренфроу и перечислении денег через какой-нибудь офшор.

Вуди смеется, но не потому, что ему вдруг стало весело.

– Вы и в самом деле считаете, что городской совет сохранит это в тайне?

– Это ваша проблема, а не моя. Моя задача добиться справедливого соглашения для своего клиента. Два миллиона – это несправедливо, но нас устроит.

Мосс, пошатываясь, поднимается на ноги. Подходит к окну и смотрит в него невидящим взглядом. Потом выпрямляется и начинает мерить кабинет шагами. До Вуди наконец доходит весь ужас его положения.

– Ладно, Радд, сколько у нас времени?

– Немного, – отвечаю я.

– Нам нужно время, чтобы все проверить, Себастиан, – вступает в разговор Мосс. – Вы приходите сюда, ошарашиваете нас и рассчитываете, что мы поверим вам на слово? У нас есть возможности все выяснить.

– Само собой, но любое расследование обязательно обернется утечкой. И чем вы улучшите свое положение? Пригласите сюда Кемпа и спросите, похищал ли он моего сына? Я могу вам сразу сказать, что он ответит. Вы будете месяцами докапываться до правды, но так ничего и не выясните. А я не собираюсь ждать. – Я подвигаю стопку листов с показаниями и иском в сторону Вуди, потом поднимаюсь и беру портфель. – Вот мое последнее слово. Сегодня пятница. У вас есть выходные. В понедельник в десять утра я приеду, чтобы все оформить. Если вы к тому времени ничего не надумаете, я направлюсь прямо в редакцию «Кроникл» с этими листочками. Только представьте, какой разразится скандал. Это будет самая горячая новость на всех кабельных каналах двадцать четыре часа в сутки.

Вуди снова бледнеет и говорит, заикаясь:

– Но в понедельник я должен быть в Вашингтоне.

– Так отмените встречу. Заболейте гриппом. В десять утра в понедельник, джентльмены, – говорю я, открывая дверь.

12

Наоми не выказывает особого восторга при виде моей «мазды». По дороге на спортивную арену я рассказываю, что случилось с моей машиной. Она потрясена тем, что в Городе на свободе разгуливают негодяи, способные заминировать мой фургон, чтобы запугать меня и убить Напарника. Она хочет знать, насколько быстро полиции удастся схватить этих ребят и отдать под суд. Она не понимает, когда я объясняю, что, во-первых, полиция не очень заинтересована в их поимке, потому что я – это я; и во-вторых, не может их поймать, потому что эти ребята не оставляют следов.

Она спрашивает, не опасно ли ей находиться в моем обществе. Когда я сообщаю, что под левой подмышкой нашу кобуру с пистолетом, она делает глубокий вдох и отворачивается к окну. Я заверяю, что с нами все будет в порядке. Решив ничего не скрывать, рассказываю ей о своем последнем офисе и о том, как в него швырнули бутылку с зажигательной смесью. Нет, полиция тогда тоже не нашла злоумышленников, причем не исключено, что копы сами приложили к этому руку. Или они, или наркоторговцы.

– Неудивительно, что ты отпугиваешь женщин, – замечает Наоми.

Так и есть. Большинство моих знакомых пугаются уже на ранней стадии и предпочитают найти кого-нибудь другого. У самой же Наоми глаза блестят, ей, похоже, нравится чувство опасности. Да и на бои без правил она попросилась сама.