Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления

В записке был затронут один сюжет, не имевший прямого отношения к русской внешней политике, но важный для характеристики общественного сознания русских людей середины XVII в. 17-я ст. записки открывалась словами: «А что слышитца от некоторых людей, не захотят, де, того соединения… московские народы». Из этих слов ясно следует, что люди, знакомые со взглядами политика, говорили ему, что союза с Речью Посполитой не захочет русское общество. Этот аргумент А. Л. Ордин-Нащокин отмел утверждением, что «каково от великих людей объявление в народ учинитца, так и разсуждать учнут», а вопрос о союзе с Речью Посполитой будут решать, как сказано в следующей, 17-й статье записки, «царского величества ближние бояре и думные люди». Однако само появление такого аргумента и необходимость отвечать на него заслуживают внимания.

20 марта 1664 г. доверенное лицо царя подьячий Приказа тайных дел Ю. Никифоров повез ответ царя на записку А. Л. Ордина-Нащокина[142]

. В научной литературе сложилось представление о негативном отношении царя к предложениям А. Л. Ордина-Нащокина. В подтверждение этого приводятся слова царя, что «собаке (т. е. иноверным, полякам. – Б. Ф.) не достойно есть и одного куска хлеба православного», что якобы говорит о намерениях царя продолжать войну, пока русская власть не установится на территории всей Украины[143]

. Знакомство с письмом царя в целом показывает, что дело обстояло иначе. Слова о «хлебе» и «собаке» были произнесены царем в ходе его рассуждения по поводу слов о «черкасах» в 33-й статье записки. Текст статьи царь понял так, что его советник предлагает вообще отказаться от Украины. В этой связи царь отметил, что «о черкасском деле о здешне(и) стороне» на мирных переговорах не может быть и речи. Он напомнил, что на переговорах во Львове сам А. Л. Ордин-Нащокин не поднимал вопроса об уступке левобережной Украины, и поставил это ему в заслугу («и у нас, великого государя, твои извет про ту статью крепко памятен, и за то тебя милостиво похваляем»). Далее в письме царя читалось: «А собаке недостойно и одного уломка хлеба есть православного, толко то не от нас будет за грехи учинитца. А будет оба уломка хлеба достанутца собаке в вечность, ох! кто может в том ответ сотворить и какое оправдание примет от давшего святии и живыи хлеб собаке разве преисподняго ада и лютые муки»[144]. Перед нами мысли вслух благочестивого правителя, озабоченного тем, что Бог может призвать его к ответу за то, что он не смог освободить все православное население Украины от иноверной власти. Однако и из этих рассуждений видно, что царь находил себя вынужденным согласиться с тем, что половина «хлеба православного» – Правобережная Украина останется под властью Речи Посполитой.

Однако важно отметить, что критические замечания царя касались только заключительной статьи записки, о которой он написал: «33 статью отложили и велели вынять»[145]

. Очевидно, поэтому ее не оказалось в тексте, опубликованном И. В. Галактионовым. Что же касается всех других предложений А. Л. Ордина-Нащокина, то о них царь в своем письме писал: «Статьи прочтены и зело благополучны и угодны Богу на небесах»[146]. О главной мысли этих статей – необходимости заключить с Речью Посполитой не только мир, но и союз – царь написал: «Союз – превеликое богоугодное дело и всего света любовь и радость»[147]

. Содержание царского письма не позволяет согласиться с мнением 3. Вуйцика, что записка навлекла на А. Л. Ордина-Нащокина немилость царя, и он был отстранен от участия в переговорах[148].

Разумеется, было важно, последуют ли за одобрением предложений советника соответствующие конкретные шаги. В своем письме царь обещал: «с твердым разсуждением и с великим подкреплением, наказав, великих и полномочных послов отпустим по времени»[149]. Ход событий должен был показать, будет ли, и как и когда, это обещание выполнено.

Глава 3. Съезд в Дуровичах