Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления

Первая половина лета 1665 г. стала, по-видимому, в Москве временем серьезных раздумий над тем, как действовать в новой непростой ситуации. Григорий Богданов всё не возвращался из Польши, и было неясно, могут ли и когда начаться мирные переговоры. Тем временем в Польше разгоралась, принимая все более широкие масштабы, гражданская война. Следует ли, воспользовавшись положением, ускорить мирные переговоры, добившись мира на приемлемых для русской стороны условиях, или, наоборот, начать активные военные действия? Некоторые данные говорили в пользу второго решения. Как уже упоминалось, сейм конца 1664 г. был сорван сторонниками Любомирского, сорван был и следующий сейм в марте 1665 г. Следовательно, не были приняты решения о сборе налогов на выплату жалованья войску. Литовское войско, не получившее жалованья, не хотело нести службу[385]. Весной 1665 г. действия русских войск были успешными. Ряд литовских отрядов был разбит, русская армия заняла Оршу[386].

Как представляется, отголосок таких споров можно обнаружить в письме А. Л. Ордина-Нащокина, отправленном к царю в начале июля[387]

. В письме А. Л. Ордин-Нащокин решительно не советовал посылать «ратных людей» в Смоленск для развертывания военных действий и просил вызвать его в Москву, где он покажет, как можно добиться своих целей «мирным промыслом, а не ратми»[388]. Вызова в Москву псковский воевода не получил. Тогда он обратился к царю с новым письмом. Зная, что Г. Богданов еще не вернулся из Польши и мирные переговоры не начались в назначенное время, он предлагал проявить инициативу и снова сообщить в Варшаву о желании начать мирные переговоры. Он выражал готовность отправиться в Динабург (Борисоглебов) «для… скорых обсылок с польскими и литовскими комиссары». И он снова советовал не начинать военных действий[389].

Неизвестно, насколько подействовали на царя Алексея Михайловича советы Ордина-Нащокина, но летом 1665 г. русские войска не предприняли крупных военных операций ни в Белоруссии, ни на Украине. Гетман И. М. Брюховецкий летом 1665 г. был приглашен в Москву, чтобы подписать соглашение, усиливавшее позиции русской власти на территории гетманства. Для последующих решений русского правительства важное значение имели материалы миссии Г. Богданова, вернувшегося в Москву в августе 1665 г.

Отправившись в путь в марте месяце, дьяк лишь в мае добрался до Варшавы. Переговоры, затянувшиеся почти до 10 июня, оказались безрезультатными: не удалось ни договориться о приглашении посредников, ни заключить соглашение о временном прекращении военных действий[390]. Однако приезд русского посланника послужил толчком для политической элиты Речи Посполитой, чтобы обратиться к вопросу об отношениях Речи Посполитой с Россией и принять решения, определяющие характер ее политики по отношению к этому государству.

В своем исследовании 3. Вуйцик четко обрисовал главные черты той международной и внутриполитической ситуации, в которой эти решения принимались[391].

К этому времени стали нереальными надежды на заключение союза между Речью Посполитой и Швецией.

Посылка М. Пальбицкого в Варшаву была выражением реакции шведских политиков на итоги русско-шведских переговоров на р. Плюсе. На переговоры, происходившие в условиях, когда начался поход войск Яна Казимира на восток, в Стокгольме возлагали большие надежды. Перед началом переговоров А. Эберс убеждал шведских комиссаров, что русские пойдут на уступки, так как их положение тяжелое, войска терпят неудачи на фронтах, население недовольно новыми налогами, в казне денег нет, и на чеканку монет используется серебряная утварь[392]. Однако эти ожидания не оправдались. Русские представители не только не приняли шведские требования об условиях торговли, но и представили развернутые встречные контрпретензии[393], а требование о «компенсации» было отвергнуто в резкой форме[394]

. По окончании переговоров в январе 1664 г. Алмаз Иванов снова заявил Эберсу, что это требование неприемлемо[395]. Переговоры были прерваны без открытого разрыва, но и без какой-либо договоренности о времени их возобновления.

Шведский план имел свои слабые стороны. Члены риксрода рассчитывали добиться своих целей с помощью угроз[396], военных демонстраций в пограничных районах (устройство смотров, приведение в готовность артиллерии, укрепление пограничных крепостей и др.) и некоторых других мер давления (например, задержка в Кокнезе артиллерии, которую следовало вернуть по условиям Кардиского мира)[397]. Чтобы показать русской стороне серьезность своих намерений, шведские власти предписали в конце весны 1663 г. своим купцам в Новгороде перестать заключать торговые сделки и спешно выехать из Новгорода со всем своим товаром[398].