Внешняя беговая

— Вот здесь, — ткнул он пальцем на бетонированную дорогу, упирающуюся прямо в скальный массив, — находится основной вход внутрь горы. Он замаскирован под нагромождение камней, но все это — бутафория. Камни не настоящие — просто выкрашенные под цвет камней бронированные ворота, которые, если будут закрыты, то их не прошибет даже танковый снаряд. Но даже, если случится чудо и они не будут закрыты, то все равно шансов попасть внутрь практически нет. Перед входом находится дистанционно управляемое минное поле. Операторы, управляющие им находятся внутри горы. Если и это не сработает по какой-то причине, то система безопасности среагирует на несанкционированное проникновение и тоннель будет взорван.

Американец понял все без перевода и нетерпеливо перебил словоохотливого гида:

— Where is the other entrance (Где находится запасной вход)?

Арнольд пошарил глазами по спутниковой карте и не без труда отыскал, еле заметные рельсы узкоколейки, берущие свое начало от подножия скалы и теряющиеся где-то в районе морского причала.

— Вот, — обозначил он запасной вход, — примерно в пятистах метрах от главного входа. Чуть в стороне. Здесь все то же самое, вздохнул он и поежился, под суровым взглядом командира, который он чувствовал, несмотря на черную непроницаемость блистера.

— What do you suggest (Что вы предлагаете)? — опять требовательно произнес командир.

— Остается только основная вентиляционная шахта, — пролепетал Шептицкий. — Тут, неподалеку. Её горловина находится на краю поселка.

— The main mine (Главная шахта)? So there are others (Значит, имеются и другие)? — тут же вновь перебил его лепет диверсант.

До старлея только сейчас дошло, что тот прекрасно владеет русским языком, но почему-то упорно не хочет этого показывать.

— Есть и другие отдушины, — уже без прежнего энтузиазма ответил Шептицкий, начавший подозревать, что его приключения на этом отнюдь еще не кончены, — но они слишком малы и не годятся для проникновения человека.

— Take us there (Ведите нас туда). Is it far from here (Это далеко отсюда)?

— Нет, недалеко, — нервно дернул Арнольд головой куда-то в сторону. — Я покажу.

Командир свернул карту и не глядя, передал ее за спину, одному из бойцов. Шептицкий поднял голову и с удивлением отметил, что диверсантов, окружавших их со всех сторон, заметно прибавилось. «Видимо подошли отставшие или это те, кто уничтожал в это время охранные посты по периметру. Стоят в полный рост и не опасаются, что их заметят», — промелькнула рыбкой догадка в голове старлея.

— Drive faster (Ведите быстрей)! — все тем же приказным тоном произнес персонаж из «звездных войн» и для вящей убедительности грубовато ткнул Арнольда стволом автомата в живот, давая понять, что и дальше не намереваются с ним разводить чайные церемонии.

Шептицкому не оставалось ничего другого, как повиноваться. Он и возглавил длинную цепочку диверсантов, шагавших след в след за ним. Они не прошли и полсотни метров, как где-то в стороне раздался выстрел. Затем другой. А потом отдельные выстрелы превратились в нескончаемый поток очередей, особенно громко звучавших в утренней тишине. Диверсанты тут же попадали в снег, занимая оборонительные позиции. Но быстрее всех на выстрелы среагировал сам Шептицкий, моментально сунувшийся своей остренькой мордочкой в какую-то проталину. Стреляли со стороны аэродрома. Звуки выстрелов не прекращались, но пули не взрывали снег и не визжали над головами диверсантов. Бой шел в стороне. Видимо у одной из групп, все же пошло что-то не по плану, и она была обнаружена. Командир первым понял, что прямой угрозы жизни для них пока нет, а значит, надо было пользоваться моментом и ускорить марш-бросок к вентиляционной шахте.

— Come on, get up (А ну, встать)! — пнул он под ребра тяжелым армейским ботинком с рифленой подошвой, лежащего в подтаявшем снегу, Шептицкого.

Старлей, проклиная все на свете, сперва встал на четвереньки, а затем медленно, как во сне, начал подниматься во весь рост. При падении он потерял шапку и она куда-то отлетела в сторону. Вид у него, промокшего и вывозившегося в подтаявшем снегу пополам с грязью, был жалок и внушал брезгливое отвращение.

— Пшёль! — рявкнул командир, перейдя вдруг на русский с сильным акцентом.