Внешняя беговая

Все офицеры, что уже прибыли по сигналу тревоги на командный пост, разом уткнули глаза в пол, не решаясь высказать свое мнение, чтобы не усугубить раскол в воинской части стратегического назначения.

— Никто не говорит, что мы должны сидеть, сложа руки, — негромко начал полковник свою отповедь ретивому лейтенанту. — Но и класть солдат в перестрелке с противником, который заведомо сильнее нас, дело, прямо скажем, малопродуктивное. Вы, лейтенант погибнете сами, а заодно и положите рядом с собой всех тех, кто решится на эту авантюру. Да, авантюру! Как вы себе мыслите дальнейшее развитие событий?! — спросил он его в лоб.

— Ну-у, — задумчиво протянул лейтенант, подбирая наиболее вероятные варианты, — скорее всего противник попытается осуществить нападение на саму станцию, чтобы быть до конца уверенным в ограничении ее функционала.

— Вот именно! — воскликнул Вершигора, поднимая указательный палец кверху.

Он уже хотел развить мысль, пришедшую ему в голову, но вдруг резко оборвал сам себя, обращаясь к оператору:

— Оператор, доложите о местоположении В-52.

От пульта раздался немедленный доклад от оператора, неотрывно следящего за текущей воздушной обстановкой:

— В-52 находится в трехстах километрах юго-восточнее от острова Медвежий. Азимут прежний — 330˚.

— Если он сейчас сделает доворот вправо, это будет означать то, что он ложится на боевой курс, — тут же сообразил полковник. — И еще не известно, что у него там болтается в брюхе.

— Вы полагаете, что он может нас атаковать? — пискнул кто-то у него из-за спины.

— Мы ему и нахрен не сдались, — процедил сквозь зубы полковник. — Тут и козе понятно, что их целью является наша база в Белушьей. А если точнее то им нужно то, что находится у нее там внутри.

— Но ведь это же Третья Мировая?! Они разве этого не понимают? — не унимался все тот же голос.

— Отнюдь, — возразил он ему, не поворачивая головы. — Войны не начинаются с одиночного самолета. Это либо грандиозная провокация, либо крупномасштабная диверсия, на подобие той, что случилась два месяца назад в Москве.

— А мы никак не можем этому воспрепятствовать, — буркнул из своего угла Акинфеев, бравируя нарушением субординации.

— И что бы мы могли сделать, будь у нас связь? — обернулся к нему Вершигора.

— Предупредить зенитчиков из Рогачева, — робко предложил лейтенант, понимая втайне, что зря прет на рожон в споре с начальством.

— Если АВАКС ставит широкополосные помехи, то рогачевцы не смогут навести на него свои С-400, а РЛС «Небо-У» им только еще обещают поставить в конце года.

— Что же делать?! — опять раздался голос из-за спин.

На этот раз полковник не отказал себе в желании найти взглядом потенциального паникера. Он все-таки узнал этот голос:

— Лейтенант Малькевич? То-то я не сразу узнал ваш дрожащий от страха голосок! Верно, богатым будете!

— Это не от страха, а от волнения, товарищ полковник, — пропищал лейтенант, чем вызвал горькие усмешки у своих коллег.

— Ну-ну, — покачал головой Иван Никодимович. — Что делать, что делать? Надеяться, что силенок заглушить всю нашу северную группировку у одиночного АВАКСа не хватит и коллеги рогачевцев в Нагурском не прозевают этот кордебалет.

Полковник поискал глазами порядком стушевавшегося лейтенанта Акинфеева и, сменив гнев на милость, обратился к нему:

— Олег Александрович, вы можете хотя бы приблизительно, используя какие-нибудь специальные методы, дистанционно определить, где именно произошел порыв связи?

— Место порыва нами локализовано достаточно точно, — обрадованно закивал тот, услышав к себе такое отеческое обращение. — Оно находится в районе 12-й отметки.

— Это где?

— Это примерно в пятистах метрах от станции. На оконечности залива, разделяющего нас с Белушьей.

— Ага, — понял полковник без дальнейших пояснений и продолжил рассуждать вслух, — следовательно, одну десантную группу они высадили непосредственно в Белушью и сейчас там идет бой с местным гарнизоном, а вторую группу направили к нам, чтобы мы не смогли помочь зенитчикам навести ракеты на бомбардировщик, несущий ядерный заряд.

— Неужели они решатся применить тактический боезаряд? — пригорюнился капитан Беляев, который недавно женился, и его жена проживала в поселке.

— Да! — жестко ответил полковник. — Решатся! Потому что иначе, как ядерным зарядом имеющим возможность проникнуть сквозь толщу скал, секретный объект разрушить не получится. А у них нет другого выхода, как только разрушить его.

— Но как они будут оправдываться перед миром, впервые со времен Второй Мировой войны, применяя ядерное оружие?

— А никак не будут! — скривил лицо в едкой гримасе Вершигора. — Это только слабый начинает оправдывать свои поступки, а сильный, просто ставит весь мир перед свершившимся фактом, а на мнение всяких там лимитрофов ему глубоко начхать.

От пульта опять послышался сухой доклад оператора:

— Самолет идентифицируемый, как В-52 изменил курс. Настоящий азимут составляет 300˚.

— Этого и следовало ожидать, — с пятки на носок переступил Иван Никодимович. — Он ложится на боевой курс, чтобы выйти в точку пуска.