Внешняя беговая

— Мы ничего не можем! Мы должны, что-то срочно предпринять! — начали отовсюду раздаваться голоса.

— Дайте мне по внутренней связи капитана Тимошкина, — приказал полковник. — И включите громкую связь.

— Капитан Тимошкин слушает! — раздался громкий на весь зал голос запыхавшегося офицера, командовавшего ротой охраны станции.

— Капитан, доложите обстановку! Что наблюдаете? — голос Вершигоры был беспристрастен и сух, но в нем чувствовалась уверенность.

— Оптическими средствами наблюдения на подступах к станции наблюдаем передвижение противника. Точное количество назвать затруднительно, так как противник применяет средства тепловой маскировки, а наши ПНВ не отличаются высокой чувствительностью. Однако могу предположить, что их не менее полусотни, — доложил капитан.

— На каком расстоянии они находятся от вас? — стал уточнять Вершигора, явно имея в голове какой-то план.

— 350–400 метров. Дистанция для наших средств поражения не позволяет нам вести эффективный огонь, поэтому я приказал пока не стрелять, подпустить их поближе. Противник тоже огонь пока не открывает. Экипировка у них какая-то странная, будто не люди, а роботы. Жуть! Потихоньку пробираются, черти, — добавил он, не скрывая досады и недоумения.

— Федор Анатольевич, приказываю вам в срочном порядке оставить оборонительные рубежи и перебазировать весь свой личный состав в подземное укрытие.

— А как же…, — хотел было тот выразить удивление столь нелогичному со всех сторон приказу, но полковник не дал ему закончить мысль.

— Выполняйте приказ, капитан, — строго оборвал его Вершигора. — Все вопросы и возражения можете высказать потом. А сейчас немедленно покиньте все занятые вами рубежи. Об исполнении доложить.

— Есть, покинуть, — понуро ответил капитан, считая, что в лучшем случае полковник просто сошел с ума, а в худшем… А про худшее, он побоялся даже додумать до конца.

Все офицеры, собравшиеся в этом зале стали нервно переглядываться, недоумевая от действий своего командира, отдающего инициативу в руки неприятеля, который благодаря этому беспрепятственно приблизится к станции и попытается каким либо образом уничтожить передающее радиосигналы антенное полотно. Иван Никодимович, наконец-то, сел в свое командирское кресло, находящееся за спиной начальника дежурной смены и сложив пальцы в замок с индифферентным видом принялся ожидать доклада об оставлении охраной своих рубежей. Первым не выдержал майор Ахмет-хан, развернувшийся в своем крутящемся кресле к полковнику и, глядя тому в переносицу, процедил, раздувая ноздри:

— Товарищ полковник, — обратился он к Вершигоре, не утруждая себя вставанием с кресла, — мы обязаны по долгу службы выполнять все ваши указания, но нам бы все же хотелось узнать их тайный смысл.

— Извольте, — странно улыбнулся в ответ командир. — Вы слышали доклад капитана Тимошкина?

— Да, — кивнул тот, не отрывая пронзительного взгляда от полковника.

— Судя по всему, диверсанты экипированы в соответствие с самыми последними научными достижениями в этой области. И при этом вам хорошо известно, как экипированы наши бойцы роты охранения. Средства огневого поражения, тоже, скорее всего, не чета нашим. При огневом контакте, мы просто положим наших ребят не за хрен собачий, но никак не остановим этим противника.

— Что вы предлагаете? — в упор поинтересовался майор, все еще в чем-то подозревающий своего командира.

— Мы ничем не можем помочь ни нашим зенитчикам, ни тем более нашим соратникам, обороняющим сейчас подступы к «объекту», ибо у нас нет меча, чтобы им парировать удар врага. Меча нет, — повторил он еще раз, — но зато у нас есть отличный щит, который при определенных условиях может стать неким мечом.

— Вы хотите сказать…, — начал догадываться майор о тайных планах Вершигоры.

— Хочу! — согласно кивнул тот на невысказанное до конца предположение начальника дежурной смены. — Я говорю о нашем электромагнитном поле, которое мы можем сгенерировать при наступлении чрезвычайной ситуации. За все время эксплуатации станции мы еще ни разу не включали его на полный режим. Даже два месяца назад — во время известных событий в столице, мы активировали его исключительно для защиты самой станции, да и то меньше чем на треть от мощности. Все вы, безусловно, знаете истинные характеристики нашей станции, никем и нигде не афишируемые. Не так ли?

— Да! — в голосе кавказца появились нотки неподдельного восхищения. — В состоянии боевого режима станция способна сгенерировать такое мощное электромагнитное поле вокруг себя, что сможет накрыть им около десяти квадратных километров, которое теоретически не пропустит сквозь себя ни самолет, ни крылатую ракету, ни ядерную боеголовку, — как сомнамбула произнес Ахмет-хан.

— При этом…, — подвел его к следующей мысли полковник.

— При этом, — как горное эхо повторил за ним майор, улыбаясь во все 32 белоснежных зуба, — все живое в радиусе пятисот метров от станции будет почти мгновенно уничтожено.

— Теперь поняли, зачем я хочу подпустить врага почти вплотную к станции?