Внешняя политика Священной Римской империи в X–XI веках

В том же году, собрав войско зимней порой, император, перейдя через По, пришел к городу Парме, там отпраздновал рождество Господне перед началом 1038 года от воплощения Господа. В самый день рождества Господня[472] между тевтонами и пармскими горожанами случилась большая распря и некий очень храбрый муж Конрад, изготовитель кушаний императора, вместе с другими был убит. Отчего разгневанное войско с мечом и огнем атаковало горожан, и император после пожара большую часть стен распорядился снести, дабы это разрушение указывало другим городам на то, что их дерзость не осталась безнаказанной.

Оттуда император, перейдя через Апеннинские горы, направился в Апулию, императрица же ради молитвы прибыла в Рим, а оттуда возвратилась к императору. Император же, придя к границам своей империи, в Трое, Беневенте и Капуе и других городах Апулии установил закон и справедливость; разногласия, которые были между чужеземными норманнами и местными жителями успокоил одним повелением и, уничтожив все нарушения в провинции[473]

, счастливо возвратившись, прибыл в Равенну. Там, расположив осадные сооружения и засады против миланцев, которые все еще были мятежниками и, приведя остальные дела по королевству к своей воле, решил вновь увидеть родину.

В это время из-за чрезмерной жары сильная эпидемия чумы на войско напала и не пощадила никаких возрастов, никаких людей. Там королева Кунелинда, супруга короля Генриха, в пятнадцатый день до августовских календ[474], едва вступив на тропу жизни, умерла, оставив только одну дочь от короля, которую после отец, отдав Христу, велел посвятить в аббатисы[475]

. Сын императрицы Герман, герцог Швабии, юноша с хорошими способностями и решительный в военных делах, пораженный той же язвой, скончался на руках искуснейших лекарей в пятый день до августовских календ[476], не без большого ущерба для империи.

В этом месяце, также как и в следующем, большинство из многочисленного войска от той же болезни погибло. Юное и нежное тело королевы, набальзамированное благовониями, отправленное в Германию в сопровождении короля и императрицы, было погребено в склепе Лимбурга. Относительно герцога было решено, чтобы [его тело] в швабский город Констанц было отвезено, но из-за жары, слишком препятствовавшей [этому решению], он был погребен в Триденте.

38. Как император передал Бургундию своему сыну королю

В тот же год умер Стефан, король Венгрии[477]

, оставив королевство Петру, сыну своей сестры[478]. Вернувшись в Баварию, император расстроенное войско восстанавливал лечением и внушением и, после того как нашел все государство озаренным безоблачным миром, в том же году осенью пришел в Бургундию и, призвав всех князей королевства, имел с ними всеобщий совет и тогда первой заставил Бургундию вкусить давно бездействовавшего, почти уничтоженного закона. По прошествии трех дней всеобщего совета, в четвертый день, когда первые люди королевства, вместе со всем народом, одобрившим и просившим, император бургундское королевство своему сыну, королю Генриху, передал, и ему на верность вновь присягнуть приказал. Когда епископы вместе с остальными князьями в церковь святого Стефана, которая находилась за капеллой царя Солодора, его сопровождали, то гимнами и божественными песнопениями Бога прославляли, народ же, восклицал и говорил, что от мира мир бы родился, если бы король вместе с цезарем воцарился. Вернувшись назад через Базель, император прошел Восточную Франкию и Саксонию, а также Фризию, укрепляя мир, снова устанавливая закон.

39. О смерти императора

В год от воплощения Господня 1039, когда император Конрад уже на своего сына, короля Генриха, дело государства, а также надежду на лучшее положение империи мог бы возложить, увидев, что почти все в государстве склонялось к его желанию, в этот самый год, он праздновал святой день Пятидесятницы в Утрехте, городе фризов[479], где, увенчанный короной, прошествовал со священнейшей процессией, торжественно почтенной вместе с сыном и императрицей, у стола он вздрогнул от небольшой боли, но все же, чтобы столь радостный день не был омрачен волнением, эту боль скрыл. На следующий день, когда начинался сильный смертельный припадок, он велел императрице вместе с сыном, королем, выйти из спальни к обеду.