Читаем Вниз по матушке по Харони полностью

Эти 16 человек были привязаны к кораблю, который шел навстречу корвету «Вещий Олег» с востока на запад вверх по течению реки Харонь. Эти люди назывались бурлаками и являлись тягловой силой для судоходного судна «Думка». Которое перевозило из прикаменских лесов тополиный пух для набивки им подушек подушечной фабрики «Красная Подушка». И эти 16 бурлаков, ослепленные белизной белых Марусенькиных ног, остановились как вкопанные, и судно обратным течением понесло вниз и вкривь по реке Харонь, и канат, связывающий его с бурлаками, натянулся – и в него тут же и врезался корвет «Вещий Олег». Потому что его рулевой Сидоров Козел, козел эдакий, не справился с управлением. Заглядевшись на бурлаков. Будто бурлаки на Харони принципиально отличаются от бурлаков на Волге с картины художника Репина. От этого столкновения корвет резко стопорнулся, и весь наличествующий на нем персонал полетел к носу корвета. Канат спружинил, и корвет отлетел назад. И все попадали в мутные воды реки Харонь. Откуда их стали вылавливать бурлаки. Причем каждый из 16 бурлаков норовил выловить женщину. А именно – Марусеньку. Бурлаки на Харони всегда славились своим джентльменством. И остальные наши могли бы утопнуть, и путешествие могло бы закончиться на этом самом месте, и цель путешествия так и осталась бы недостигнутой. Могли, но не утопли. Потому что умели плавать. Все, кроме Клопа. Но его снесло вместе с софой (куда ж клопу без софы), и он тоже остался на плаву. И все возвернулись на борт корвета «Вещий Олег». Ну, и софу с Клопом тоже возвернули на борт. С «Думкой» тоже практически все обошлось. За исключением того, что из-за нарушения плавности хода тюки с тополиным пухом для подушечной фабрики смыло за борт. А тополиный пух – субстанция нежная, к мокрой воде не приспособленная, поэтому он весь размяк, отяжелел и пошел на дно реки Харонь. Составив компанию ржавойкровати с панцирным матрасом, эмалированному чайнику и рваной велосипедной камере. Так что судну «Думка» на фабрику «Красная Подушка» плыть вовсе и незачем. Потому как не с чем. И надо возвращаться в Прикаменск за новым грузом тополиного пуха. И поплыл по течению, погрузив на борт бурлаков. Предварительно бурлаки выловили софу с Клопом – извините, мы нечаянно. Калика Переплывный снабдил их липовым лосьоном и оставшимся от Садко зеленым вином и прочим провиантом, а Марусенька послала всем вместе воздушный поцелуй и крутанула белыми ногами 16 фуэте. По фуэте на бурлака. Бурлакии устроили ей скандеж, орали «бис» и «браво». А один бурлак в шляпе «стетсон» даже свистнул от восхищения.

И оба судна, взявшись за руки, поплыли общей компанией вниз по Харони к Прикаменску. Где «Думку» ждала новая порция тополиного пуха, а «Вещего Олега»… Когда приплывем, узнаем.

Плывут себе и плывут. Солнышко уже почти совсем схиляло за западную сторону горизонта, а на востоке засияли не слишком яркие огни Прикаменска.

О тополином пухе и гвоздильном ремесле

Прикаменск – прародина тополиного пуха и гвоздильного ремесла. Когда-то в давние года на месте нынешнего Прикаменска, райцентра Кермского края, располагался татарский улус, восточный отросток Золотой Орды, единственным промыслом которого были татары других улусов, а также кипчакские и славянские племена. Которых лихим налетом брали в полон и которых потом за умеренную цену загоняли третьим татарам, а также другим кипчакским и славянским племенам в рабство. В свою очередь эти другие татарские улусы и кипчакские, а также славянские племена лихим налетом брали в полон татар Прикаменского улуса и загоняли их другим кипчакским и славянским племенам. Тем и существовали. В конце концов и татары, и кипчаки, и славяне (ну, и хазары тут тоже затесались) чистокровным народишком поистощились, потому что все друг друга пере… Кого через законный брак, кого через институт наложниц. И образовали такую многонациональную смесь, что стало бессмыслицей ходить на самих себя набегами, бранье самих себя в полон, и продажа самих себя самим себе в рабство. И появилась нужда в каком-либо промысле, который стал бы приносить доход, способный прокормить сонмы расплодившихся прикаменцев.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза