Вниз по реке

В лице ее не было удивления. Согнув палец, она поманила меня к себе. Байкеры у бильярда освободили мне дорогу, но не особо охотно. Твердые кии задевали меня за плечи, табачный дым резал глаза. У одного под уголком глаза виднелась татуировка в виде слезы[33]. Я остановился у столика Сары, и бильярдная игра возобновилась. Ее собутыльники были старше большинства остальных байкеров. Тюремные татуировки на толстенных ручищах выцвели, стали светло-серыми. В бородах просвечивала седина, морщины прорезали лица. Массивные перстни, тяжелые высокие ботинки… Но держались они нейтрально. Видимо, брали пример с Сары. Она с полминуты изучала меня. А когда заговорила, голос ее зычно разнесся по залу:

– Сомневаешься, что любой из этих ребят оторвет тебе башку, если я попрошу? – Она обвела рукой помещение бара.

– Потому что вы поставляете им дурь? – спросил я.

Сара нахмурилась, и сидящие с ней байкеры последовали ее примеру.

– Потому что я их друг, – произнесла она.

Я покачал головой:

– Ничуть не сомневаюсь.

– Я спрашиваю, потому что не хочу повторения того, что отмочил твой старик. Я этого больше не потерплю.

– А что он такое отмочил? – поинтересовался я.

– Так ты из-за этого сюда заявился?

– Частично.

Сара посмотрела на двух своих собутыльников.

– Все нормально, – произнесла она. Оба встали – здоровенные мужики, пропахшие табаком, выпивкой и высохшей на солнце кожей. Один из них молча ткнул пальцем в сторону стойки бара, и Сара Йейтс кивнула.

– Садись, – приказала она. – Хочешь еще пива?

– Можно, – отозвался я.

Она перехватила взгляд барменши, приподняла кувшин и показала на меня. Барменша принесла чистый стакан, и Сара наполнила его.

– Обычно я в это время не пью, – сказала она. – Но твой папаша изгадил мне весь день.

Я огляделся по сторонам.

– Вы здесь завсегдатай?

Сара рассмеялась.

– Разве что когда-то. – Покрутила в воздухе пальцем. – Когда твоя жизнь вращается в пределах десяти квадратных миль так долго, как у меня, знаешь уже практически всех.

Я изучил здоровяков, с которыми она выпивала. Они сидели спиной к стойке, поставив ноги на пол, будто в любой момент могли выпрямиться и в считаные секунды оказаться рядом. В отличие от остальных посетителей они целенаправленно наблюдали за нами.

– Похоже, вы им небезразличны, – заметил я.

Сара отхлебнула пива.

– У нас схожий образ мыслей. И мы уже сто лет друг друга знаем.

– Мы можем поговорить?

– Если ты только возьмешь назад свои слова насчет дури. Я не торгую наркотой.

– Тогда беру свои слова назад.

– Так о чем хочешь поговорить?

Несмотря на множество пустой посуды, пьяной она не выглядела. Ее лицо было мягким и без морщин, но из-под всего этого проглядывало что-то жесткое – некий металлический блеск, который заострял края ее улыбки. Она явно хорошо знала, что такое тяжелая жизнь и жесткие решения. Я видел это в ее оценивающем взгляде и в том, как она сохраняла тонкую ниточку контакта с парнями у стойки. Они наблюдали, и они выжидали.

– О двух вещах, – сказал я. – Откуда вы меня знаете и чего хотел мой отец?

Откинувшись назад, Сара поудобней устроилась в своем кресле. Пальцы ее нашли пустой стакан и медленно закрутили его на столе.

– Твой отец, – задумчиво произнесла она. Стакан крутился в ее тонких пальцах. – Упрямый, самовлюбленный сукин сын. Человек, которого тяжело полюбить, но которого легко оценить по достоинству. – Показала мелкие зубки. – Даже когда он ведет себя как величайший говнюк на свете. В общем, он не хотел, чтобы я с тобой разговаривала. За тем и приезжал сегодня утром. Случился, как второе пришествие Христа. Злой, что твой черт, с кислой мордой. С ходу стал гавкать на меня, как будто имеет на это право. А я не приемлю такого поведения. Обстановка малость накалилась. Кен, дурачок, попытался вмешаться, хотя мог бы и сообразить, что не стоит. Во-первых, поскольку мне этого было не надо. Во-вторых, потому что твой отец не терпит, когда другой мужчина начинает хвататься за него руками.

– Он ударил Кена?

– Хорошо еще, что не убил.

– Почему он был так зол?

– Потому что я разговаривала с тобой.

– Вы же постоянно разговаривали с Грейс.

– Это совсем другое.

– Почему?

– Потому что проблема в тебе, мой мальчик.

Я раздраженно откинулся на стуле.

– Откуда вы меня знаете? Почему его так заботит, если мы даже и впрямь перебросились парой слов?

– Я как-то раз дала ему обещание.

– Я нашел ваше фото в письменном столе отца. Снятое очень давно. Вы там с Долфом и моими родителями.

Она вяло улыбнулась:

– Помню.

– Скажите мне, что вообще происходит, Сара.

Вздохнув, она посмотрела в потолок.

– Это связано с твоей матерью, – произнесла она. – Все из-за твоей матери.

Где-то в животе внезапно сдетонировала боль.

– Каким образом?

Глаза Сары ярко светились в полутьме. Рука ее упала со стопки, за которую было взялась, и распласталась на столе.