Вниз по реке

– Да не собираюсь я это отрицать! Я хочу сказать, что это не имеет никакого значения. Я никогда не поставлю Долфа под угрозу. – Грейс попятилась в угол комнаты. Ее плечи вздернулись вверх, словно чтобы прикрыть уязвимую шею. Кулаки сжались. – Я тебе не враг, Грейс. И не враг Долфу. Мне нужно знать, что происходит. Я могу помочь.

– Я не могу тебе сказать.

Я шагнул к ней.

– Не подходи! – выкрикнула Грейс, и я увидел, насколько она близка к срыву. – Мне нужно самой во всем разобраться. Мне нужно подумать.

– Ладно. Просто успокойся. Давай обо всем этом поговорим.

Она опустила руки, и плечи пошли вниз тоже. Ее на глазах наполняла решимость.

– Тебе надо уходить, – сказала она.

– Грейс…

– Убирайся, Адам.

– Мы еще не закончили.

– Убирайся!

Я двинулся к двери, но остановился, опершись рукой о косяк.

– Подумай как следует, Грейс. Это ведь я, и я тоже люблю Долфа.

– Ты ничем не можешь мне помочь, Адам. И ничем не можешь помочь Долфу.

Мне не хотелось уходить. Многое по-прежнему оставалось недосказанным. Но она захлопнула дверь у меня перед носом, оставив меня таращиться на тонкий слой облупленной синей краски. Мне захотелось выломать эту дверь. Мне хотелось буквально втряхнуть здравый смысл в испуганную женщину, которая, похоже, уже окончательно не соображала, что к чему. Но Грейс была как эта краска – настолько местами истончилась, что из-под нее просвечивало голое дерево. Я провел ладонью по двери сверху вниз, и хрупкие синие чешуйки посыпались на пол. Я сдул остатки с пальцев.

Все двигалось так, как я даже отдаленно не мог себе представить. Все изменилось, люди тоже; и мой отец был прав в одном.

Пять лет – довольно долгий срок, и ничегошеньки-то я не понимал.

* * *

Я позвонил Робин. Она была на месте какого-то домашнего скандала и сказала мне, что долго разговаривать не может. На заднем плане я слышал, как женский голос сыплет оскорблениями, а мужской лишь повторяет: «Заткнись!» – снова и снова.

– Ты слышала про Долфа? – спросил я.

– Слышала. Мне очень жаль, Адам. Заключенных не помещают под такой надзор без какой-то веской причины. Не знаю, что и сказать.

В голове у меня промелькнули слова Грэнтэма: «Я не хочу, чтобы он покончил с собой, прежде чем я доберусь до сути всего этого».

Он должен был ошибаться.

Насчет всего.

– Все нормально. Я не поэтому звоню. Я тут натолкнулся на Грэнтэма. Он собирается просить твое начальство отстранить тебя. Подумал, что тебе следует знать.

– Он уже попросил. Мой босс сказал ему: а вот выкуси.

– Это хорошо.

– Ну что ж, твоя наводка насчет склада оказалась крепкой. Вчера вечером там провели рейд и изъяли более чем на триста тысяч долларов кристаллического мета. Похоже, Зебьюлон Фэйт оказался более крупным игроком, чем мы думали. А до кучи нашли еще несколько коробок лекарства от простуды, которые, как они думают, были похищены из распределительного склада возле аэропорта в Шарлотте.

– Лекарства от простуды?

– Угу. Его ингредиенты используются при изготовлении мета. Долго рассказывать. Послушай, есть еще одна вещь, которую тебе надо знать…

Робин прервалась, и по ее голосу я понял, что обстановка накаляется. Обращалась она не ко мне. «Сядьте, сэр. Мне надо, чтобы вы немедленно сели, прямо вот здесь. Эй, прекратите!»

– Мне уже пора, Адам. Я хочу, чтобы ты знал, что УБН[31] посылает своих парней взглянуть на то, что мы захватили. Может, они захотят пообщаться с тобой. А может, и нет. Не знаю. Поговорим позже.

– Погоди минутку! – сказал я.

– Только быстро.

– Мне нужно имя женщины, которая подала заявление на Дэнни Фэйта.

Робин сохранила молчание, и я опять услышал того мужика. «Заткнись! Заткнись! Заткнись!» А потом женщина, очевидно, его жена, заорала: «Не приказывай мне заткнуться, лживая ты жопа, изменщик поганый!»

– А зачем тебе? – спросила Робин.

– Насколько я могу судить, она последняя видела Дэнни живым. Кому-то надо с ней поговорить. Если Грэнтэму неохота тратить на нее время, тогда, черт побери, я сам с ней пообщаюсь!

– Не путайся под ногами у Грэнтэма, Адам. Я тебя уже предупреждала. Он такого не потерпит. Если выяснит, мало не покажется.

– Так скажешь или нет?

Я услышал, как она шумно выдохнула.

– Ее зовут Кэндис Кейн. Сокращенно Кэнди.

– Ты серьезно?[32]

Голоса вокруг Робин нарастали – два озлобленных супруга или сожителя, готовые разорвать друг друга в клочки.

– Мне пора, – повторила Робин. – Она есть в справочнике.

* * *

Автомобиль встретил меня мягкой кожей и знакомыми запахами; мотор заработал так тихо, что я его почти не слышал. Я опустил окна, чтобы выгнать жар, и ощутил вокруг себя всеохватную ширь земли. На миг это подарило чувство спокойствия и уюта, но этот миг был недолгим. Мне нужно было поговорить с отцом.

Отъехав от крыльца Долфа, я двинул к дому отца. Его пикапа на обычном месте не было, но на крыльце в кресле-качалке покачивалась Мириам. Я вышел из машины и поднялся к ней. Она подняла на меня взгляд, но ее глаза ничего мне сказали. Я подумал об острых лезвиях и порванных в клочья сердцах.

– Ты как? – спросил я.

– Нормально.

– Что делаешь?