Во имя любви

Джозеф склонился над рукой Пенелопы с грацией, весьма удивительной для такого крупного и мускулистого мужчины.

– Ваша светлость, добро пожаловать в мой дом. – Виконт выпрямился и жестом подозвал Сидонию, смотревшую на мужа с неподдельным обожанием, так что Кэмден искренне позавидовал другу. Женившись на Пен, Кэм надеялся, что между ними установится такая же близость.

– Ваша светлость, я сгорала от любопытства с того самого момента, как Кэм написал нам о своем венчании, – сказала Сидони. – Да еще таком поспешном, что мы даже не смогли попасть на церемонию…

Кэм заметил, что Пен насторожилась, хотя по-прежнему улыбалась. Однако улыбалась так… Подобной улыбки Кэм ни разу не видел на ее лице до тех пор, пока она не стала его герцогиней. Раньше она непременно ответила бы на подобное замечание остроумной шуткой, а сейчас…

– Наше венчание – не такое уж внезапное, – вмешался Кэм. – Мы с Пен знакомы с детства.

Тут сэр Ричард Хармзуорт выступил вперед и взял Пенелопу за руку.

– Пен, ужасно рад тебя видеть, – сказал он с улыбкой. – Я уж думал, ты покинула нас навсегда. Полагаю, ты полюбишь Лондон так же, как Париж и Рим.

– Рада видеть тебя, Ричард. – В голосе Пен послышалась неподдельная радость. – Значит, ты меня помнишь?

Хармзуорт снова улыбнулся.

– Помню ли тебя? Да ты же разбила мне сердце в тот самый день, когда отправилась в Кале. – На правах старинного друга сэр Ричард поцеловал Пен в щеку.

Несколько мгновений Кэмден гневно смотрел на златокудрого красавца, поцеловавшего его жену. Ему ужасно хотелось поколотить того, кто был его ближайшим другом еще с Итона. И тут Кэмден с ужасом осознал два весьма прискорбных факта. Во-первых, несмотря на все его намерения вести спокойную и размеренную семейную жизнь, собственная жена возбуждала в нем такую ревность, коей позавидовал бы его отличавшийся пылкой натурой отец. А во-вторых… Оказалось, что их с Пен отчужденность пустила корни еще задолго до свадьбы.

– Я вижу, ты по-прежнему склонен нести всякую чепуху. – Впервые за сегодняшний вечер на губах Пенелопы заиграла искренняя улыбка. Ревность же в груди Кэмдена пробудилась с новой силой, хотя он прекрасно знал, что этот невинный флирт не значил ровным счетом ничего, ибо Ричард был бесконечно предан своей обожаемой супруге.

– Так и есть, – холодно произнесла Женевьева Хармзуорт. – Добро пожаловать в Лондон, ваша светлость.

А Ричард, продолжавший держать Пен за руку, черт бы его побрал! – обернулся к привлекательной белокурой женщине, на которой женился полгода назад.

– Пен, позволь представить тебе мою чрезвычайно умную жену Женевьеву. В своей жизни она совершила всего одну-единственную глупость – вышла замуж за болвана.

– Добрый вечер, леди Хармзуорт, – произнесла герцогиня.

– Добрый вечер, ваша светлость, – ответила Женевьева. Взглянув на мужа, она добавила: – Твоя фальшивая скромность никого не обманет, дорогой.

– Я пытаюсь быть обворожительным, – ответил Ричард. И наконец-то выпустил руку Пен из своей.

– Поверь, ты преуспел, – поспешно заметила Пен. – Леди Хармзуорт, я восхищена вашей работой.

– А вы умеете делать комплименты. – Женевьева улыбнулась. – Знаете, я все еще пытаюсь найти свое место в Лондоне. К счастью, все вокруг пребывают в таком восторге от моего мужа, что не замечают моих странностей.

Кэм бросил взгляд на Джозефа и Сидонию. Эти двое, казалось, были чем-то озабочены. Может, не одобрили его выбор? Или же… В душе Кэма поселилось странное и тревожное ощущение. «Похоже, их не устраивает вовсе не моя супруга, а я сам», – промелькнуло у него.

В своей попытке радостно улыбаться Кэм стал походить на уродливое чучело, какие зачастую видишь на ярмарках. И он прекрасно знал, что эта демонстрация благополучия ни в чем не убедит друзей – те умели отличать настоящие эмоции от дешевой подделки.

А Ричард и Женевьева все еще лучились счастьем, какое испытывают лишь по-настоящему влюбленные молодожены. Очевидно, от них с Пен подобного свечения не исходило. Проклятье! Наверное, ему не стоило представлять жену в столь узком кругу близких друзей. При большем скоплении людей трещины в их отношениях были бы менее заметны.

Слава Богу, что здесь присутствовала Женевьева, которая, как оказалось, была знакома с творениями Пен. Она увлекла его жену к длинной кушетке и теперь расспрашивала о ведущихся под Римом раскопках.

Впервые с момента своего приезда сюда Кэм вдохнул полной грудью. По крайней мере, Пенелопа не чувствовала себя совсем чужой. Теплый прием Женевьевы превратил мертвенно бледную герцогиню Седжмур в живую и общительную женщину, которую Кэмден встретил в Италии.

– Кэм…

Вздрогнув от неожиданности, герцог оторвал взгляд от жены и увидел стоявшего перед ним Джозефа с двумя бокалами шампанского в руке. Кэм очень надеялся, что выражение лица не выдало его мыслей, и все же его охватило неприятное чувство, что это все-таки произошло. Он взял один из бокалов и кивнул.

– Спасибо.