Во имя любви

— Ты пойми, Света, Антон тоже пережил стресс. Узнать, что твой деловой партнер, ты меня только прости, Бога ради… Что твой деловой партнер — преступник…

— И я — преступница, и наш ребенок — тоже преступник?

— Нет, конечно же, нет! Антон просто растерялся. Он и до сих пор, понимаешь, до сих пор не пережил этот стресс!

— Тамара Александровна, вы только поймите меня правильно, но мне теперь абсолютно все равно, что там происходит с Антоном. Я не хочу больше об этом разговаривать. Меня сейчас волнует только мой ребенок!

— Да, конечно, Светочка, я тебя понимаю! Я тоже прошла через все это…

* * *

Тамара ушла. Астахов с Олесей сидели на кухне.

— Коля, я же тебе говорила — Тамара формально права.

— В чем она права? Почему я должен терпеть все эти ее выходки? Это же шантаж!

— Как твоя законная жена, она имеет право на половину имущества.

— А я не собираюсь давать ей ни копейки! Ты пойми, Олеся, дело не в деньгах — дело в принципе: я не хочу идти у нее на поводу!

— И что же ты намерен делать? Судиться?

— Ну, если до этого дойдет, то и судиться.

— И ты готов выставить на всеобщее обозрение всю свою личную жизнь?

— Нет, этого я бы не хотел…

— Но Тамара же так просто не отстанет.

— Ну и ладно — Бог с ними, с этими моими принципами! Мне нужен развод, я хочу избавиться от этой женщины — и я соглашусь на любые ее условия.

— Но как только Тамара узнает, что ты готов на любые условия, она начнет тебя шантажировать и потребует еще больше. И продолжаться это будет бесконечно.

— Что же делать?

— Коля! Ты можешь отказаться от всей этой затеи с разводом и с нашей свадьбой. У нас с тобой и так все хорошо, а у Тамары не будет повода тебя шантажировать и выкачивать деньги…

— Но я хочу, чтобы мы с тобой поженились!

— А я и так — твоя жена. Зачем же все усложнять?

— Ну, это все как-то не по-людски. Мы должны пожениться, и мы поженимся!

* * *

Антон сидел в ресторане, где у него была назначена встреча с матерью, и обедал.

— А что ж ты меня не дождался? — упрекнула его Тамара, подсаживаясь к столику.

— Есть захотелось. Ну что, чем увенчался твой поход к Астахову?

— Ничем. Поругались. Он собрался жениться на Олесе.

— Да? Быстро. Ну правильно, она же должна хозяйничать там на законных основаниях!

— Кстати, в нашем доме живет и еще кое-кто. Антон поднял на мать удивленный взгляд.

— Астахов позвал к себе жить Свету. Я с ней там встретилась.

— Узнаю папочку: всех убогих пригрел!

— Всех пригрел, только для нас с тобой места нет. Да только напрасно он думает, что я так легко сдамся!

— А что же мы можем? В нашем-то положении?

— Я отберу у него половину имущества при разводе. Это — совместно нажитое имущество, и любой суд подтвердит мое право на половину!

— Да! Круто! И ты думаешь — получится?

— Нужен хороший адвокат.

— Мамочка, хороший адвокат стоит денег, которых у нас нет. У нас с тобой даже жилья нет, а ты говоришь об адвокате…

— Вот именно поэтому-то я и говорю о хорошем адвокате, Антон.

— Уж не хочешь ли ты к самому Форсу обратиться?

— Хочу!

Антон перестал понимать ход Тамариной мысли:

— Мамочка, позволь тебе напомнить, что господин Форс, он же Удав, сидит в тюрьме. А еще позволь напомнить, что я бросил его беременную дочь.

— Вот именно потому, что он сидит в тюрьме, он, может быть, и не знает, что ты бросил его дочь!

— Ну а помочь-то, сидя на нарах, чем он может?

— Уверяю тебя, сынок, что такой человек, как Форс, многое может даже и на нарах. Такой человек из любой ситуации выкрутится!.. Ты знаешь, я схожу к нему — попрошу свидания. А ты отправляйся-ка к Свете и попробуй помириться.

Ну, скажи, что переживаешь. Объясни, что сбежал из-за нервного срыва, а теперь вот вернулся. Скажи, что любишь и ее, и ребенка… Короче, найдешь, что сказать! Понятно?

Антон нехотя выслушал материны инструкции.

* * *

Рука своим визитом к Кармелите добился того, чего хотел. Бедняжка испугалась — испугалась за Максима, испугалась и за себя. Слишком уж живы были в памяти недавние ужасы ее подземного плена, слишком часто с тех пор вскрикивала она по ночам и просыпалась…

Но откладывать поход к следователю дальше было нельзя. И вот напуганная Кармелита уже сидела в кабинете Солодовникова.

— Кармелита Рамировна, ваши показания очень важны для следствия. Как вы знаете, нам наконец-то удалось поймать человека, совершившего столько тяжких преступлений. А вы — и жертва, и единственный свидетель последнего преступления, которое он совершил. Мы хотели допросить вас сразу же после того, как вы вернулись домой, но ваш отец был против. Мы пошли вам навстречу. Но теперь-то вы можете говорить?

— Да. Теперь могу, — ответила Кармелита, хотя как раз теперь говорить ей было труднее всего.

— Хорошо. Тогда сейчас сюда доставят Форса и мы проведем очную ставку.

Кармелита не смогла скрыть выражение ужаса на лице, но Солодовников отнес это к страху вновь увидеть своего недавнего мучителя.

Наконец ввели Форса.

— Вы знаете этого человека? — спросил следователь Кармелиту в присутствии понятых и составлявшего протокол помощника.

— Знаю.

— Кто он?

— Он — Леонид Вячеславович Форс. Адвокат, отец моей подруги.