Во тьме Эдема

Мы шли вдоль скал. С озера дул теплый ветер и тянуло чем-то едким, как, бывает, пахнут волнистые водоросли, развешенные на дереве для просушки; но этот запах был гуще, слаще и сложнее. В утесах гнездились птицы и длиннокрылые летучие мыши, каких мы раньше и не видели; они ухали и кричали, глядя на нас с вышины, как будто из-под самого Звездоворота.

На скалах у воды лежало двадцать-тридцать зверей, каких мы тоже никогда еще не встречали. Большие, как ширяки, с такими же ротовыми шупальцами и глазами-плошками, но без ног. Спереди у них, как у уток, росли две руки с перепончатыми лапами, а сзади — четыре длинных рыбьих плавника. По камням они передвигались еле-еле, вот как если бы шерстяку или ширяку отрезали лапы и он полз на брюхе, извиваясь всем телом. Но среди волнистых деревьев, которые раскачивались под водой, переливаясь расплывчатыми желтыми и зелеными огоньками, эти огромные толстые звери сновали так же легко и грациозно, как мыши за махавонами в ветвях древосветов на Поляне Круга.

Дикс подстрелил одного из лука. То-то было визгу! «Иииииии! Иииииии! Иииииии!» — заверещал раненый зверь. Остальные подхватили: «Иииииии! Иииииии! Иииииии!» — с криком, извиваясь, доползли до края скалы, обрушились в воду и устремились в самую глубину, точно стрелы, выпущенные из гигантского лука.

Мы с Диксом, Джоном и Джерри опустили детей на землю и полезли вниз по скале к корчившемуся в предсмертных судорогах зверю, чтобы добить его копьями и дубинками. Потом сняли шкуру, а мясо порубили на куски. Разводить костер не хотели, чтобы преследователи не заметили дым, поэтому просто порезали мясо ломтями и обжарили на иглодреве. Мясо оказалось жирным и сытным. Таким наедаешься быстро и надолго, но на желудке тяжело, и некоторых даже стошнило. Клянусь глазами Джелы, жир у зверя был отменный. Джон заметил, что лучшего жира для лодок и снежных обмоток не найти. В общем, мы прозвали этих зверей жиряками.

* * *

На следующий день Джон, как всегда, шел впереди, на этот раз с Джеффом, Джерри и Гарри. Ему не терпелось увидеть новые места. Вскоре они настолько опередили нас, что почти скрылись из виду. На фоне яркого Мирового озера прибрежные скалы казались темными-темными, и всех четверых — Джона, Джеффа, Джерри и моего старшего брата — было почти не разглядеть: они превратились в крошечные черные пятнышки и практически слились с темными утесами. По одну сторону от них сверкала вода, по другую светился лес, а впереди — так далеко, что и не поймешь, то ли это еще лес, то ли уже озеро, то ли вообще Снежный Мрак, — пылал вулкан. Багровое пламя горело в вышине, где тень Эдема касалась неба, и черный хвост дыма тянулся через весь Звездоворот.

Мы плелись за ними, как вдруг спереди до нас донеслись визг и крики. Слов было не разобрать — теплый ветер с озера свистел в ушах, бил в лицо, и было непонятно, то ли ребята чему-то радуются, то ли перепугались до смерти; однако мы видели, что Джон, Гарри и Джерри скачут и размахивают руками, как сумасшедшие. Только Джефф все так же сидел на спине шерстяка и спокойно слушал, как друзья орут и визжат.

Сиськи Джелы, что там стряслось? Что они нашли?

Мы рванули вперед.

Подбегая, мы заметили, что ребята стоят возле какой-то здоровенной штуки, которая лежит среди деревьев в десяти-пятнадцати ярдах ниже вершины скал. Сперва мне показалось, что это какой-то валун, только огромный-преогромный, размером с гору. Но стоило нам подойти еще поближе, как мы поняли, почему крики звучали так странно. Ребята не понимали, то ли бояться, то ли радоваться. Они сами не знали, что именно нашли, хорошее или плохое, потому что мы никогда такого не видели. Эта штука не была похожа ни на что из того, что нам доводилось встречать.

Я не сразу поняла, какой она формы и из чего сделана. Долго-долго приглядывалась: не дерево, не камень, не земля, какой-то неизвестный материал, гладкий и блестящий. Больше всего он походил на металл. Даже не верилось, что в одном месте может оказаться столько металла, потому что эта штуковина была не такая маленькая, как кольцо у Джона на пальце: она была размером с Круг Камней!

И такой же формы. Большущий-пребольшущий металлический круг, чуть срезанный сбоку, лежал в грязи, разбитый и сломанный. Казалось, эта махина сюда упала или кто-то швырнул ее на край леса, точно камень. Но кто же поднимет такую громадину?

Мы подошли поближе, осторожно коснулись круга и, убедившись, что он не жалится и не жжется, принялись его ощупывать. Оказалось, что это действительно металл, твердый, как камень, но еще холоднее, и гладкий-прегладкий, вообще без шероховатостей, ровный, плотный. Прямые линии делили поверхность на квадраты; местами виднелись ряды маленьких круглых пятнышек. Но на этом странности не кончались. Сверху, посередине штуковины, возвышалось нечто, похожее на перевернутую миску для воды, только раз в двадцать-тридцать больше. Казалось, этот полукруг сделан из ровного льда: он был прозрачен настолько, что через него был виден Звездоворот.

Дикс проворно забрался наверх и потрогал полукруг.