Во власти речных ведьм

– Тул Травии подсказал, как им управлять, – с трудом заговорила Мишель. – Мы видели, как у Чертова Зуба в реку влетело зеленое свечение. Знали – Черда выбила матушку-веду. Счастлива, что успели тебя спасти, Дарьюшка.

Севастьян добавил:

– Подарок от Куа пригодился. Универсальный скоростной движок! Раньше он у Кривошеевых в колодце был развернут. Кстати, до десяти тонн может переносить! Но вот как его подзаряжать?

– В землю, эт-само, зарывать надо. Через двадцать один, эт-само, день. Земта просила передать, – вспомнил Матвей.

– Папа?

– Что, Ланочка?

– У меня беспокойно на душе. Кажется, что в ближайшее время нас ждут неприятности!

– Полно, доча, эт-само, все образуется. Как всегда… А вот матушка-веда… Она оберегала нас. Как мы без неё теперь?!

– Папа Матвей, полно, не бери в голову. Нашу мегамать трудно извести, – заверил Сева, а сам задумался.

– Черду Анастасии показать надо, сердцем чувствую, – сказала Мишель и уснула бедолага у мужа на руках.

Машину вел Семушка. Я сидела на переднем сиденье. Потихоньку положила голову ему на плечо, надежное и уютное, да так и заснула – накрепко. Кажется, он перенес меня на кровать. Я была уже закована сном, странным… непонятным… загадочным…

Проснулась – к обеду Матвей звал. Хорошо – значит, здорова буду, как Атора предсказала. Просто не верится, что все позади! Обед накрыли в кухне ресторана. Она и размером, и удобством была под стать той, что в нашем доме. Только более рационально оборудована, пожалуй.

– Ровно в два подам, – объявил Матвей за последними приготовлениями.

Стрелка овальных часов надвинулась на цифру «два», задрожала, и тиканье часов прекратилось. Громкое, я бы сказала, навязчивое. Но Мишель очень гордилась дорогим старинным раритетом: огромные, встроенные в горку с посудой, с резьбой по дереву, инкрустацией серебром и местным янтарем. Ветка с домиком для кукушки, ниже циферблат. Часы купца Ломового. Маятник замер, и вдруг часы вздрогнули. Из открывшейся дверцы заполошно вылетела кукушка. Вместо ку-ку…

– Касперского на вас нет, чего, вирусы, уставились? Ну заело, щас… – Она клюнула часы, и они опять затикали. – Вас Арсений зовет. Да, поклевать чего оставьте, а то всю ночь браниться да звонить буду!

Мы сидели в шоке, открыв рот. Кукушка покрутила механической головой и серьезно посмотрела на Матвея. А он очнулся и спросил:

– А кто такой Арсений?

– Медведь, что у входа стоит, вас зовет – просил передать. Да, мужик, слышь, ты вроде посмышленей. А то эти, судя по лицам, совсем ку-ку. Оголодала, омлетиком с хлебцем поделись. От тебя не убудет, а я за часами, у меня все точно будет! А-а-а? – щелкал механический клюв.

Матвей человек бывалый. Руки слегка тряслись, но вида не подал. На ржаной кусочек омлет с грибами положил, в домик к кукушке запихнул.

– Спасибиты, знай, я все ем – пюрешечку, сосиски, красную рыбку соленую, холодец, десертики, коньячку нальешь, соловьем закукукаю, – скрываясь за дверцей, щебетала птичка.

Внутри часов послышалась оживленная возня. Потом на секунду опять выглянул перепачканный в омлете клюв.

– Я еще в кроссвордах горазда, в соцсетях шарю, могу подсказать, как деньги там зарабатывать. Если что, обращайтесь. Оповещу в три, а пока сосну.

– Кряжник тысячи душ сам выпустил.

Человеческие, инопланетные, среди них даже энергетические виды были! Папа, я чувствовала, у нас большие неприятности!

С улицы послышались оживленные голоса. Севастьян выглянул в окно.

– Ты смотри! Наш медведь отплясывает вприсядку и песни поет. Людей в ресторан и магазин зазывает. Не помню, чтобы кто-то нам такую программу поставил, кроме «здравствуйте» и «приходите еще».

Забыв про обед, мы спустились вниз. Увидев Севастьяна, медведь заскрипел всеми деревянными суставами. Внутри него что-то металлически задребезжало:

– Сынок, вот и свиделись! А это Яреча? Я Арсений, доченька. Как же рад за вас, дети!

Гадать не пришлось, в медведя вселилась душа купца Арсения Ломового. Он умолял не изгонять его пока. Обещал служить на входе верой и правдой – публику зазывать, да веселить, воров отгонять. На этом и порешили. И что же получается: Севастьян копия его старшего сына Богумира, а Мишель – Яричи. Их судьба вернулась на второй круг. Арсения очень заботила пещера – настаивал, что ее надо непременно закрыть. А с душами совладать мог, по его мнению, только потомок Гвоздевых.

– Да, к батюшке Николаю в церковь надо заглянуть, – задумчиво определил Матвей. – Он один у нас из рода Гвоздевых умеет с нечистью воевать.

– Госпожа Мишель, госпожа Ми-ель! Я не з-знаю, что это, но это нечто! – К нам подбежала запыхавшаяся девушка в форменной одежде официантки.

– Жанночка, что?! – Мишель вся внутренне сжалась, тем более, что ее подчиненная заикалась от волнения.