Во власти речных ведьм

– Стиральная машина родила коз?! Жесть! – воскликнул Евгений. И Шкафчиков прекратил с ним связь.

Когда телефонный разговор перешел на наши дела, слово решительно взяла Мишель:

– В сад не ходите! Даша, не смей!! Через полчаса приедем, ждите! – повелительные ноты ее голоса перешли в короткие гудки.

– И как на грех матушка Анастасия сама занемогла – голову с подушки поднять не может, в садовнической лежит. С ней Анна, – горевал дед Василий.

В домике-садовнической? Может, поэтому и занемогла? Что же делать? Бежать к ним или дожидаться Мишель?!

– Сама справлюсь, сидите в доме, – отрезала Анна. – Мы уже с матушкой в кругу солевом. Обложились освященными свечами, иконами и святой водой…

Начало светать, когда у дома притормозила иномарка. Проснувшись, робко тенькали птицы. И сад, в отступающих тенях, страшным не казался.

– Ну и ночка выдалалсь! – устало сказала Мишель. – Отец Николай еще остался с вредными духами воевать, вместе с Юрьевной. Им сам дом помогает.

– Молодец! – оценила усилия батюшки Дерема. – С бесстрашием и умом действует. Сила его в вере и душе чистой! Она грехами не вымазана, вот от него зло и отскакивает, боится.

– Пойдемте, пойдемте в сад! – поторопила Земта. В руках у неё был ее Тул – колос. – Атора, доченька, побеги к Седмице, с камнями пошепчись. Чую, тяжело нам с иродом придется!

Она почти сразу обратила внимание на поникшую яблоню. Рядом росла старая черемуха, но от неё практически ничего не осталось! Съедена, обглодана. На остатках кривого пня глубокие борозды. Неужели из неё сделали тело, похожее на Катино?! Вячеслав не знал, во что верить, боялся отойти от жены. Так и остался с ней дома, взяв ее на руки. Дед Василий обреченно сокрушался:

– Мое хозяйство. Не доглядел! Мне и ответ держать! – Старческой, но еще крепкой рукой он решительно потряс лопатой. – Ночью не признал, что над черемухой надругались. А вот яблоньки тута не было, не сажал я!

– Не трожь! – закричала Земта Василию – дед хотел только прикоснуться к дереву. – Отойдите назад, если жизнь дорога!

Семен успел его оттащить. У Василия на руке ногти до немогу срезало. Еще чуть-чуть и вместе с рукой! Земля затряслась под нашими ногами. Сквозь обувь будто высоковольтный ток муравьями побежал по телу. Земта кинула колос в дерево. Он отскочил, описывая вокруг яблони круг.

– Все за границу круга! – спокойно, но твердо скомандовала Дерема.

Диаметр его получился немалый, метра три примерно. Нас отжало к клумбам с цветами.

– Яшенька, с осторожностью обойди и повникай, – попросила Дерема правнука.

Обойди?! В нашем, обычном, понимании это означает обойти вокруг дерева. Но не для этого парнишки! Он мгновенно исчезал и появлялся уже на другой стороне от яблони, впритык к ней. Покружил, попрыгал, как скоростная блоха, и вернулся к нам.

– Бабуль, толком рассмотреть не удалось, шифруется. Мысли мои отмел. Чувствую, здесь пространственная матрёшка. Что-то живое, не нашенское, мелкое, но обладающее большой энергией, сжало себя в нашем мире. И создало вокруг себя свое мощное колючее жизненное пространство. Защищается! В общем – что-то мелкое в большом и большое колючее в малом. Зол чертеняка! Когда приближаешься, начинает паниковать, поэтому и земля трясется. С лету рассмотреть, ба, не вариант. Силовое поле от земли витками идет. Оно колючее, неизвестно насколько вверх простирается. Раковиной улитки закручено. И человек страха этого создания не выдержит, погубит он Екатерину. Может, тетя Земта из-под земли что увидит?

– Тут с умом действовать надо, – задумчиво пропела Дерема. – Ты что думаешь, сестра?

Земта в это время обходила ближайшие деревья. Прислушивалась к ним, обнимая руками, а потом и вовсе легла на землю и замерла.

– Не яблонька это, – вдруг тихо заговорила она. – Женщина. Страдает, бедная! Волосы корнями стали. Рот-щербина землей забит. Корой дышит.

Человеческим только сердце и душа остались. Да по сердцевине из мягкого человечьего хряща в деревянных узлах кровь алая течет. Раньше в Кряжнике ирод спал на одном обреченном, других посасывал. Мы сейчас его совсем разбудили. Теперь он всех, кто в доме и в саду, под себя подмял. Даже соседей и их собаку в свои сети заключил. Передать им надо, пусть дома сидят. Попытаемся отдалиться – ирод силой к себе притянет. Как гусеница в лист впивается, так он в нас. И еще больше сосать начнет.

– Уверены? – с недоверием спросила Мишель.

Земта задумалась, взвешивая ответ… Вдруг сзади послышался топот. Он приближался со стороны дома. Земля вокруг яблони начала мелко дрожать. Дерема скинула платок. Взмыла в воздух и скрылась за беседкой. Ее голос «стой, сынок» и топот встретились. Через несколько минут она появилась вместе со смущенным Антоном. Он часто мигал на нас глазами, покосился на Дерему и спросил:

– Что у вас тут? – Не дождавшись ответа, выпалил. – Екатерина-тело буянит! Начальник в синяках. Она его руками резиново отходила. Одежду на себе порвала и простыню. Они со Шкафчиковым ее по-мужски к кровати прижали. А у вас что?