Читаем Во власти стихии полностью

В 1992 году я полюбила, а позже вышла замуж за талантливого человека по имени Эд Эшкрафт. Однажды в пятницу вечером он пригласил меня на танцы в «Грейндж-Холл». Он держал меня за талию сильной рукой, и это прикосновение вселяло уверенность и чувство безопасности. Он смотрел мне прямо в глаза и улыбался так тепло, что я растаяла. У него тоже были голубые глаза, только без оттенка ляпис-лазури, это была более легкая, мягкая, прозрачная голубизна – цвет голубого неба в безоблачный день. За первым танцем последовал второй, за вторым – третий. Мы так слаженно двигались вместе, словно парили по воздуху.

Эд строит для своих клиентов дома мечты, такой дом он выстроил и для нас. Он обращается со мной как с королевой. Он глубоко любит меня, у нас с ним общие мечты и цели. Мы любовники и друзья, и еще мы веселим друг друга.

Но самым большим моим достижением, помимо того что я выжила в урагане, я считаю рождение двух наших дочерей: Келли, в 1995 году, и Брук, в 1997-м.

Все мы любим бывать на воде, и одно из самых дорогих моих воспоминаний связано с прогулкой на нашей «Блонди» – «четвертьтоннике» в двадцать шесть футов длиной. Я сидела с Келли на коленях у правой стенки кокпита. Мы шли в галфвинде, когда она с живостью потянулась к румпелю из тика и ели.

– Хочешь помочь мне управлять, Келли? – спросила я, опуская ее маленькую ладошку на гладкую поверхность гнутой арки румпеля. – Медленно потянув румпель на нас, я сказала: – К ветру.

– К ветру, – повторила она.

Затем, перекладывая румпель от себя, я прошептала со вздохом:

– А теперь под ветер.


Счастливого плавания!


Келли обернулась и посмотрела на меня ясными голубыми глазами – такими же, как у ее отца, – уловив в моем голосе какую-то иную интонацию, возможно тоску. Я взглянула на ее чудесное невинное личико, страстно желая пообещать дочери, что вся ее жизнь будет идти на ровном киле, но знала, что обязана сказать правду. Я поцеловала Келли в атласный лоб и призналась:

– Жизнь как хождение под парусом, милая. К ветру и под ветер.

Она улыбнулась, и я улыбнулась, папа потравил шкоты, а потом спустился вниз, чтобы принести Брук, которая только что проснулась после дневного сна.

Брук родилась в осеннее равноденствие в 12:45 дня с неразорвавшимся плодным пузырем.

– Такое очень редко случается, – сказала нам акушерка Мелинда. – Знаете старинную акушерскую примету?

– Нет, – сказали мы.

– Старые повитухи считали, что ребенок, рожденный «в рубашке», никогда не утонет и не пропадет в море.

У меня перехватило дыхание – Мелинда не знала о моей трагедии. Я помню, как потянулась к Брук, взяла ее на руки и внимательно посмотрела в ее новорожденное личико. Оно было сморщенное, мокрое, плаксивое – волосы светлые, как у Эда, Келли и у меня. Я приложила ее к груди и укрыла в своих объятиях.

Слава богу, она никогда не пропадет в море. Ведь как сказала мне когда-то моя мама: «Тами, если ты когда-нибудь пропадешь в море, я ни за что никогда не перестану тебя искать».

Глоссарий

Аутригер – балансир, вынесенный за борт каноэ, который придает лодке дополнительную устойчивость. На мелких судах аутригером называют все детали, вынесенные за борт.

Бакштаг – курс парусного судна при попутно-боковом ветре, а также сам попутный косой ветер между полным (фордевиндом) и полуветром (галфвиндом). Угол между продольной осью судна и направлением ветра составляет от 90° до 180°. В бакштаг идут правым или левым галсом, в зависимости от того, справа или слева дует ветер. Также бакштагами называются снасти стоячего такелажа, которые поддерживают рангоут с кормы и боков.

Бейдевинд – курс парусного судна при встречном или встречно-боковом ветре, когда угол между продольной осью судна и линией направления ветра составляет от 40° до 90°. Крутой бейдевинд – минимальный острый угол, под которым судно может идти под парусами.

Бизань – бизань-мачта, кормовая, последняя мачта, а также косой парус, ставящийся на бизань-мачте.

Бимс

 – поперечная балка, предназначенная для придания жесткости перекрытиям и обеспечения поперечной прочности судна.

Булинь – снасть (веревка) для оттяжки нижнего края парусов, которая крепится булиневым (беседочным) узлом.

Ванты – снасти стоячего такелажа, канатные растяжки, которыми укрепляются мачты с бортов судна для придания устойчивого вертикального положения. Изготавливаются из стального или специального пенькового троса.

Галс – положение парусного судна относительно ветра. Когда ветер дует в левый борт, судно следует левым галсом, в правый борт – правым.

Галсовый угол – нижний передний угол паруса, фиксирующийся на вертлюге гика для грота или на палубе для стакселя.

Галфвинд – «полветра», курс, при которым угол между продольной осью судна и направлением ветра составляет около 90°.

Генуя – парус, большой широкий стаксель со шкотовым углом, далеко заходящим за мачту. На яхте может быть несколько генуй, обозначаемых номерами, причем чем больше номер, тем прочнее генуя, тем более плоскую форму и меньшую площадь имеет.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-бестселлер

Нежность волков
Нежность волков

Впервые на русском — дебютный роман, ставший лауреатом нескольких престижных наград (в том числе премии Costa — бывшей Уитбредовской). Роман, поразивший читателей по обе стороны Атлантики достоверностью и глубиной описаний канадской природы и ушедшего быта, притом что автор, английская сценаристка, никогда не покидала пределов Британии, страдая агорафобией. Роман, переведенный на 23 языка и ставший бестселлером во многих странах мира.Крохотный городок Дав-Ривер, стоящий на одноименной («Голубиной») реке, потрясен убийством француза-охотника Лорана Жаме; в то же время пропадает один из его немногих друзей, семнадцатилетний Фрэнсис. По следам Фрэнсиса отправляется группа дознавателей из ближайшей фактории пушной Компании Гудзонова залива, а затем и его мать. Любовь ее окажется сильней и крепчающих морозов, и людской жестокости, и страха перед неведомым.

Стеф Пенни

Современная русская и зарубежная проза
Никто не выживет в одиночку
Никто не выживет в одиночку

Летний римский вечер. На террасе ресторана мужчина и женщина. Их связывает многое: любовь, всепоглощающее ощущение счастья, дом, маленькие сыновья, которым нужны они оба. Их многое разделяет: раздражение, длинный список взаимных упреков, глухая ненависть. Они развелись несколько недель назад. Угли семейного костра еще дымятся.Маргарет Мадзантини в своей новой книге «Никто не выживет в одиночку», мгновенно ставшей бестселлером, блестяще воссоздает сценарий извечной трагедии любви и нелюбви. Перед нами обычная история обычных мужчины и женщины. Но в чем они ошиблись? В чем причина болезни? И возможно ли возрождение?..«И опять все сначала. Именно так складываются отношения в семье, говорит Маргарет Мадзантини о своем следующем романе, где все неподдельно: откровенность, желчь, грубость. Потому что ей хотелось бы задеть читателей за живое».GraziaСемейный кризис, описанный с фотографической точностью.La Stampa«Точный, гиперреалистический портрет семейной пары».Il Messaggero

Маргарет Мадзантини

Современные любовные романы / Романы
Когда бог был кроликом
Когда бог был кроликом

Впервые на русском — самый трогательный литературный дебют последних лет, завораживающая, полная хрупкой красоты история о детстве и взрослении, о любви и дружбе во всех мыслимых формах, о тихом героизме перед лицом трагедии. Не зря Сару Уинман уже прозвали «английским Джоном Ирвингом», а этот ее роман сравнивали с «Отелем Нью-Гэмпшир». Роман о девочке Элли и ее брате Джо, об их родителях и ее подруге Дженни Пенни, о постояльцах, приезжающих в отель, затерянный в живописной глуши Уэльса, и становящихся членами семьи, о пределах необходимой самообороны и о кролике по кличке бог. Действие этой уникальной семейной хроники охватывает несколько десятилетий, и под занавес Элли вспоминает о том, что ушло: «О свидетеле моей души, о своей детской тени, о тех временах, когда мечты были маленькими и исполнимыми. Когда конфеты стоили пенни, а бог был кроликом».

Сара Уинман

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Самая прекрасная земля на свете
Самая прекрасная земля на свете

Впервые на русском — самый ошеломляющий дебют в современной британской литературе, самая трогательная и бескомпромиссно оригинальная книга нового века. В этом романе находят отзвуки и недавнего бестселлера Эммы Донохью «Комната» из «букеровского» шорт-листа, и такой нестареющей классики, как «Убить пересмешника» Харпер Ли, и даже «Осиной Фабрики» Иэна Бэнкса. Но с кем бы Грейс Макклин ни сравнивали, ее ни с кем не спутаешь.Итак, познакомьтесь с Джудит Макферсон. Ей десять лет. Она живет с отцом. Отец работает на заводе, а в свободное от работы время проповедует, с помощью Джудит, истинную веру: настали Последние Дни, скоро Армагеддон, и спасутся не все. В комнате у Джудит есть другой мир, сделанный из вещей, которые больше никому не нужны; с потолка на коротких веревочках свисают планеты и звезды, на веревочках подлиннее — Солнце и Луна, на самых длинных — облака и самолеты. Это самая прекрасная земля на свете, текущая молоком и медом, краса всех земель. Но в школе над Джудит издеваются, и однажды она устраивает в своей Красе Земель снегопад; а проснувшись утром, видит, что все вокруг и вправду замело и школа закрыта. Постепенно Джудит уверяется, что может творить чудеса; это подтверждает и звучащий в Красе Земель голос. Но каждое новое чудо не решает проблемы, а порождает новые…

Грейс Макклин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

10 заповедей спасения России
10 заповедей спасения России

Как пишет популярный писатель и публицист Сергей Кремлев, «футурологи пытаются предвидеть будущее… Но можно ли предвидеть будущее России? То общество, в котором мы живем сегодня, не устраивает никого, кроме чиновников и кучки нуворишей. Такая Россия народу не нужна. А какая нужна?..»Ответ на этот вопрос содержится в его книге. Прежде всего, он пишет о том, какой вождь нам нужен и какую политику ему следует проводить; затем – по каким законам должна строиться наша жизнь во всех ее проявлениях: в хозяйственной, социальной, культурной сферах. Для того чтобы эти рассуждения не были голословными, автор подкрепляет их примерами из нашего прошлого, из истории России, рассказывает о базисных принципах, на которых «всегда стояла и будет стоять русская земля».Некоторые выводы С. Кремлева, возможно, покажутся читателю спорными, но они открывают широкое поле для дискуссии о будущем нашего государства.

Сергей Кремлёв , Сергей Тарасович Кремлев

Публицистика / Документальное
Путин навсегда. Кому это надо и к чему приведет?
Путин навсегда. Кому это надо и к чему приведет?

Журналист-международник Владимир Большаков хорошо известен ставшими популярными в широкой читательской среде книгами "Бунт в тупике", "Бизнес на правах человека", "Над пропастью во лжи", "Анти-выборы-2012", "Зачем России Марин Лe Пен" и др.В своей новой книге он рассматривает едва ли не самую актуальную для сегодняшней России тему: кому выгодно, чтобы В. В. Путин стал пожизненным президентом. Сегодняшняя "безальтернативность Путина" — результат тщательных и последовательных российских и зарубежных политтехнологий. Автор анализирует, какие политические и экономические силы стоят за этим, приводит цифры и факты, позволяющие дать четкий ответ на вопрос: что будет с Россией, если требование "Путин навсегда" воплотится в жизнь. Русский народ, утверждает он, готов признать легитимным только то государство, которое на первое место ставит интересы граждан России, а не обогащение высшей бюрократии и кучки олигархов и нуворишей.

Владимир Викторович Большаков

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное