Водораздел

Раскинувшееся по обеим берегам Кеми-реки старинное село Паанаярви, по-русски Панозеро, было центром Панозерской волости. Здесь находилось волостное правление, была церковь и школа. До Паанаярви отряд дошел, не встретив сопротивления. Но дальнейшее продвижение требовало осторожности. По разработанному еще в Кеми оперативному плану силы отряда в Паанаярви разделились. Первая рота получила задание дойти на лодках по реке Кемь до Юшкозера, разгромить расположенный там гарнизон захватчиков и далее следовать по лесной тропе до Костамукши, уничтожить находящихся там белофиннов и напасть с тыла на Вуоккиниеми, где группировались основные силы неприятеля и где следовало ожидать наиболее сильного сопротивления. Вторая рота должна была напасть на Хайколу и уничтожить хайкольский гарнизон белофиннов, дойти по лесным тропам до Ухты, разгромить ухтинский гарнизон, а затем, проделав часть пути по воде, часть по суше, выйти к Вуоккиниеми и атаковать окопавшихся там белофиннов одновременно с первой ротой, только с другой стороны, так, чтобы противник оказался как бы в клещах.

Разведвзвод Теппаны также был разбит на две группы. Сам он решил во главе одного из полувзводов идти со второй ротой, потому что вторая рота должна была первой войти в соприкосновение с противником.

В Паанаярви в отряд вступил еще один человек. Это был хайкольский парень, пришедший в село на праздник. Михкали, как его звали, в свое время сумел избежать отправки на фронт. Зачем ему проливать кровь за государя-императора? Когда его вместе с другими призывниками отправили в Кемь, он не явился там к уездному военачальнику, а с одним парнем, тоже из их деревни, сбежал на строительство Мурманской железной дороги. Им повезло: прорабом на участке оказался инженер-немец. Он не выдал их, а взял к себе на работу. Так Михкали всю войну спокойно проработал плотником. А когда произошла революция, инженер вызвал их, выплатил жалованье за месяц вперед и сказал: «Теперь, ребята, можете идти куда хотите». Михкали вернулся домой. Он, конечно, ничуть не жалел, что не попал на войну, но когда Теппана завел с ним речь о вступлении в их отряд, Михкали сразу согласился: воевать за родную землю — другое дело. Ему выдали обмундирование, винтовку, и Михкали стал бойцом отряда.

После отдыха в Паанаярви разведчики первыми отправились в путь.

— Реже гребешь, быстрей плывешь, — сказал Теппана, садясь в лодку.

Они отправились в путь вечером, чтобы успеть до рассвета в Куренполви, где находился дозор белофиннов. По словам Михкали, обычно в дозоре было два солдата. Но могло быть и больше: точно никто не знал. Дозор нужно было захватить врасплох.

Теппана внимательно оглядывал берега. Кто знает, может, руочи уже пронюхали об их приближении? Но пока все было тихо. И мужики даже шутили, подтрунивая над Ортьё.

— Ну, как спалось? — спрашивали они.

— Известное дело, как, — ответил за Ортьё пожилой легионер. — У васоварского Кавро тоже спросили после свадебной ночи — как, мол, брат. Так он ответил: мол, до того хорошо было, что не хотелось никак вставать с постели, да есть захотелось, вот и пришлось подняться…

Ортьё улыбнулся и тут же посерьезнел. На миг встретился со своей молодкой и расстался опять. Кто знает, когда он теперь вернется и вернется ли вообще…

На берегу показались штабеля почерневших бревен. Михкали сказал, разглядывая их:

— Да, а картаковские бревна так и гниют себе.

Эти бревна надо было сбросить в реку еще в 1912 году и сплавить на Попов-остров, но сплавщики потребовали повышения расценок. Начальник сплава Картаков не согласился повысить оплату, и древесина так и осталась гнить в штабелях на берегу. Это была первая забастовка на реке Кемь. Михкали тоже участвовал в ней, хотя и был тогда еще совсем парнишкой.

Чем дальше они продвигались, тем настороженнее становился Теппана. Его глаза словно высматривали добычу. Ему опять вспомнилось, как он был в разведке в Ухте, как погиб его напарник. Потом он подумал об учителе, которого руочи зверски убили в родной деревне, о трагической гибели Еххими Витсаниеми, о которой ему рассказывал Пулька-Поавила. Так что у него есть основания искать встречи с врагом — за многое он должен с ними рассчитаться.

— Уж больно серьезен стал наш Теппана, — заметили мужики. — Точно лыко дерет с березы.

Ночи уже были не светлые, и деревья на берегу сливались, образуя одну сплошную стену. Но Михкали столько раз приходилось проходить на лодке по этой реке и вниз и вверх, что он и в полной темноте смог бы определить, где они находятся.

— Скоро будем в Куренполви, — сказал он шепотом. — Версты две осталось.

Теперь надо было говорить тише и грести как можно осторожнее, чтобы не выдать свое приближение плеском воды или громким словом: звуки в ночной тишине разносились далеко.

Чуть-чуть начал брезжить рассвет.

— Давай-ка высадимся здесь, — предложил Теппана, повернув лодку к берегу.