Водораздел. Будущее, которое уже наступило

С 1950 г. ситуация начала меняться. Доход на душу населения в Индии за последующие 50 лет увеличился в 3 раза, в Китае — в 8 раз. И даже в Африке он увеличился в 2 раза — на столько же, на сколько за девятнадцать предшествующих столетий. «Даже» — потому что период 1970-2000-х годов был для Африки, в том числе для наиболее развитых ее стран, катастрофическим: войны, военные перевороты, коррупция деятелей типа Мобуту (пришел к власти в Заире в 1965 г.), людоеда Бокассы (Центрально-Африканская Республика, затем — империя, 1966 г.), Иди Амина Дада (Уганда, 1971 г.) и особенно разрушительные программы структурной перестройки, навязанные Всемирным банком и МВФ, — все это подрывало экономики африканских стран и усиливало социальные бедствия. Запад снисходительно смотрит на самых кровавых диктаторов, если они точно следуют курсом МВФ и Всемирного банка и обогащают глобальных спекулянтов: президент Идрис Деби (Чад), генерал Гнассингбе Эйадема (Того), президент Поль Бийя (Камерун) и многие другие. В последние 30–40 лет просели даже наиболее развитые и богатые ресурсами страны Африки, например, Нигерия. С 1970-х годов там ведется разработка нефти. Однако живут нигерийцы сегодня хуже, чем в 1970 г., — следствие того, что называют «проклятием ресурсного богатства».

Какую африканскую страну ни возьми, ее верхушка вместе со своей кланово-племенной родней — сплошь клептократы. Достаточно вспомнить ушедшего в возрасте 93 лет в отставку президента Зимбабве Мугабе, день рождения которого станет национальным праздником этой бедной, пораженной СПИДом страны. Мало того, что состояние Мугабе огромно, но и его клан, мягко говоря, не бедствует. Один из богатейших олигархов — его племянник Филипп Чиянгва (280 млн. долл., для Африки — это просто гигантское состояние). Его дочери — Ванесса и Мишель Чиронга — опустошают дорогущие магазины Западной Европы, как и сын Мугабе Чатунга. У близкого к семье Мугабе «бизнесмена» Гениуса Кадунгуре — коллекция редких роллс-ройсов. Вся эта публика постоянно хвастает богатством в соцсетях, размещая свои фото в дорогих отелях, бутиках и т. д. Так и вспоминается президент США Р. Никсон с его знаменитой фразой «People are just from trees» («Люди прямо с деревьев»).

Размах распродажи континента Западу, а теперь и Китаю африканскими верхушками прекрасно показан в вышедшей в 2018 г. книге П. Кэньона «Диктаторленд. Люди, которые продали Африку». В качестве примеров, «case studies» автор ограничился несколькими странами — Конго, Зимбабве, Нигерия, Экваториальная Гвинея, Кот-д'Ивуар, Эритрея, однако ситуация, описанная им, характерна для Африки в целом. Необходимо только добавить: в грабеже и распродаже богатств своих стран африканские диктаторы — всего лишь младшие партнеры, а точнее, подельники западноевропейских и североамериканских капиталистов и госбюрократов. Особенно ярко, даже бесстыдно это демонстрирует Франсафрика — система особых отношений между политико-экономической верхушкой Франции и политическими верхушками ее бывших колоний. Система создана по инициативе де Голля Жаком Фоккаром в 1960-е годы (старт дала война в Камеруне). Как правило, кто-то из африканских президентов выступает в роли смотрящего за франкоговорящими странами Африки, тесно контактируя с французскими президентами. Так, длительное время эту роль выполнял президент (с 1967 по 2009 гг.) Габона Омар Бонго, и симптоматично, что свой первый звонок в качестве президента Франции Саркози сделал именно ему.

Конкретно схему разграбления Африки американцами, британцами, французами, китайцами (в 1990-е к этой компании добавились олигархи РФ) продемонстрировал Т. Берджис в вышедшей в 2015 г. книге «Машина грабежа» (с характерным подзаголовком «Военные диктаторы, магнаты и контрабандисты и систематическая кража богатств Африки». На африканском материке Берджис подтвердил то, что на материале мира в целом и его отдельных регионов, например Балкан, показал Миша Гленни, автор знаменитой книги «МакМафия. Серьезно организованная преступность». Показав, что именно наиболее богатые страны Африки становятся инкубаторами бедности, Берджис пишет, что в какой-то момент он со всей ясностью увидел «нить, связывающую резню в далекой африканской деревне с удовольствиями и комфортом, которыми мы, живущие в более богатых частях мира, можем наслаждаться. Она (эта нить. — А.Ф.) тянется сквозь глобализированную экономику, от зон военных действий к вершинам власти и богатства в Нью-Йорке, Гонконге и Лондоне».