Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942

Поэтому советское политическое руководство не боялось нападения Германии. В апреле 1941 г. в ответ на сообщение югославского посла о возможном нападении немцев на Советский Союз Сталин сказал: «Мы готовы, если им угодно – пусть придут»[62]

. Его убеждение основывалось также на том, что Красная армии имела большое количество подготовленных боеспособных соединений, артиллерии, многочисленные укрепленные районы, превосходило войска вермахта по танкам и самолетам. А всероссийский староста М.И. Калинин, выступая 5 июня 1941 г. перед слушателями Военно-политической академии, сказал: «На нас собираются напасть немцы… Мы ждем этого! И чем скорее они нападут, тем лучше, поскольку раз и навсегда свернем им шею»[63]

.

В июньские дни 1941 г. поток информации о подготовке вторжения частей вермахта шел по нарастающей. Сотрудники зарубежных резидентур Разведупр Генштаба Красной армии в мае-июне 1941 г. своевременно добыли достоверные сведения о подготовке Германии к войне с Советским Союзом. Эти сведения в виде докладов, разведывательных сводок и специальных сообщений направлялись высшему политическому руководству СССР, наркому обороны СССР и начальнику Генштаба РККА. Среди многочисленных сообщений о германских военных приготовлениях у советских границ за период с 15 по 21 июня 1941 г. наибольший интерес вызывает «Календарь сообщений агентов берлинской резидентуры «Корсиканца» и «Старшины» с 6 сентября 1940 года по 16 июня 1941 года». 16 июня в последнем предупреждении агентов «Старшины» и «Корсиканца» из Берлина, в частности, говорилось: «1. Все военные мероприятия Германии по подготовке к вооруженному выступлению против СССР закончены, и удар можно ожидать в любое время…»[64]

. Сталин вызвал к себе наркома госбезопасности В.Н. Меркулова и начальника 1-го Управления НКГБ СССР П.М. Фитина. Генсека интересовали подробности об источниках берлинской резидентуры НКГБ «Старшине» и «Корсиканце». Отвечая на вопросы, Фитин объяснил, почему разведка им доверяет. Завершая беседу, Сталин заметил: «Идите, все уточните, еще раз перепроверьте эти сведения и доложите мне». Выполняя указание Сталина, «немецкое» отделение разведки подготовило к 19 июня указанный «Календарь…», включая в него сообщения этих агентов с 6 сентября 1940 г. по 16 июня 1941 г. В этом документе, подготовленном зам. нач. отделения З.И. Рыбкиной, ставшей позднее известной писательницей З.И. Воскресенской, были сконцентрированы все основные донесения, предупреждавшие о подготовке к войне. Следует также особо подчеркнуть, что информация «Старшины» и «Корсиканца» подтверждалась также и многочисленными сообщениями иных источников НКГБ, как разведывательными, так и контрразведывательными, а также данными разведотделов пограничных войск НКВД СССР. В частности, пограничная разведка докладывала: немцы создают военно-фашистские организации из числа украинских националистов, перешедших на германскую территорию из Западной Украины, концентрируют вновь созданные подразделения в городе 3асане и местечке Радомно. В районе Карпат формируется воинская часть «Сечь Великая» численностью 15 тысяч человек[65]

. Работник 5 отделения 23 Краснознаменного пограничного отряда НКВД майор Антонюк на протяжении нескольких месяцев перед войной информировал управление войск НКВД о готовившемся нападении на СССР. Он, имея в достаточной степени правдивую закордонную агентуру, сумел добыть важные стратегические документы фашистского Генштаба и сообщил о них в Управление войск НКВД Молдавской ССР. Антонюка сочли за дезинформатора, а агентуру, с которой он работал и которая связала свою судьбу с Советским Союзом, назвали двойниками, которые с целью провокации вводят советскую разведку в заблуждение.

В интервью с молодым летчиком (в дальнейшем Героем Советского Союза) С.Ф. Долгушиным, опубликованном в газете «Красная звезда» 18 декабря 2001 г., тот говорил: «В ясную погоду с высоты двух тысяч метров мы видели немецкий аэродром, забитый разными машинами. А двадцать первого июня, в шесть вечера, закончив полеты, получили приказ: снять с самолетов пушки, пулеметы, ящики с боеприпасом и хранить все это на складе. Но это же… Даже говорить страшно… Похоже на измену! Все тогда недоумевали, пытались узнать, в чем дело, но нам разъяснили: это приказ командующего войсками округа, а приказы в армии не обсуждаются…»[66].