Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942

Руководство абвера внимательно следило за деятельностью своего ведомства и при необходимости вносило коррективы. Так, некоторые итоги работы сотрудников подвел Канарис в докладной записке Верховному командованию вермахта от 4 июля 1941 г., то есть уже через две недели после начала вероломной агрессии: «В распоряжение штабов немецких армий направлялись многочисленные группы агентов из коренного населения – из русских, поляков, украинцев, грузин, финнов, эстонцев и т. п. Каждая группа насчитывала 25 или более человек. Во главе этих групп стояли немецкие офицеры. Группы использовали трофейное советское обмундирование, военные грузовики и мотоциклы». Они должны были просачиваться в советский тыл на глубину 50-300 километров перед фронтом наступающих немецких армий, с тем чтобы сообщать по радио результаты своих наблюдений, обращая особое внимание на сбор сведений о резервах Красной армии, состоянии железных и прочих дорог, а также о всех мероприятиях, проводимых противником[115]

. Но масштабы вторжения, политические амбиции и экономические расчеты были столь непомерны, что ограничиваться в агентурном обеспечении блицкрига оказались недостаточными. Требовались новая «агентурная политика», набор агентурного инструментария самого разного применения: шпионы, способные оценить обстановку и своевременно ориентировать руководство; сигнальщики для обозначения целей бомбардировки; подрывники на путях отступления советских войск; распространители панических слухов среди мирного населения; наемные убийцы для совершения террористических актов против государственных деятелей и др.

Нач. штаба оперативного руководства вооруженными силами Германии генерал-полковник Йодль – самый главный военный советник Гитлера, сформулировал новые требования к разведке. На нынешнем этапе, говорил он, Генеральный штаб меньше всего нуждается в информации о доктрине, состоянии, вооружениях Красной армии в целом. Задача абвера – внимательно следить за изменениями, происходящими в войсках противника на глубину пограничной зоны. От имени Верховного командования Йодль фактически отводил абвер от участия в стратегической разведке, ограничив его действия узкими рамками сбора и анализа конкретной, чуть ли не сиюминутной оперативно-тактической информации.

Скорректировав программу своих действий в соответствии с данной установкой, Пиккенброк занялся организацией целенаправленного шпионажа. Были тщательно отработаны задачи каждого подразделения абвера, запланировано вовлечение в разведывательные операции возможно большего числа агентов. Специальные и общевойсковые разведывательные подразделения отдельных армий и армейских групп усилили заброску агентуры. Но территорию, на которой должны были осуществляться все такого рода операции, предстояло ограничить прифронтовой зоной. Показательно, что директива Йодля имела долговременные последствия, о которых вскоре после капитуляции на допросе 17 июня 1945 г. генерал-фельдмаршал В. Кейтель вынужден был констатировать: «В ходе войны данные, поступившие от нашей агентуры, касались только тактической зоны. Мы ни разу не получали сведений, оказавших бы серьезное воздействие на развитие военных операций. Например, нам так и не удалось составить картину, насколько повлияла потеря Донбасса на общий баланс военного хозяйства СССР». Разумеется, в столь категорическом утверждении начальника штаба Верховного командования немецких вооруженных сил следует усматривать и попытку переложить ответственность за провалы на фронте на абвер и другие службы «тотального шпионажа»[116].

В переориентации служб «тотального шпионажа» против Советского Союза значительную роль сыграли результаты инспекционной поездки Канариса и его ближайших помощников на Восточный фронт, предпринятой в сентябре 1941 г. по указанию Гитлера. Знакомясь с работой подчиненных абверу подразделений, Канарис пришел тогда к выводу, что сопротивление, на которое наткнулся блицкриг, поддержка мировым общественным мнением мужественной борьбы советского народа против фашистской агрессии требуют серьезного пересмотра разведывательной стратегии в целом и многих тактических приемов в частности. И вместе с перестройкой работы абвера с учетом рекомендаций Йодля, возвратившись в Берлин, Канарис издал приказ, обязывавший все подразделения абвера принять меры к стремительному наращиванию разведывательной активности за пределами прифронтовой полосы, целеустремленно и упорно продвигаться в глубинные районы Советского Союза. Повышенный интерес проявлялся к Кавказу, району Волги, Уралу и Средней Азии. В тылу Красной армии предполагалось усилить диверсионную и террористическую деятельность.