Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942

Вербовочная работа шла буквально днем и ночью. Сначала она продвигалась медленно, но скоро нацисты набили руку, и темп и результативность ее стали, по их собственной оценке, более высокими. Ее суть заключалась в том, что главные работники, преимущественно офицеры, оформляя вербовку в лагерях военнопленных, тюрьмах, отдельных квартирах и блиндажах, опрашивали объекта по биографическим данным и предлагали сотрудничать с немецкой разведкой.

На линии фронта вербовка носила несколько упрощенный характер: после 2–3 допросов, обработки в направлении «неизбежности поражения Советского Союза», обещания выдать хорошее вознаграждение и при положительном ответе вербуемому предлагали освобождение из плена, тюрьмы, материальную помощь или разрешение проживать на родине. Нередко вербовка сопровождалась угрозами, относившимися как непосредственно к объекту, так и к близким родственникам. В целом ряде случаев вербовка оформляется без подписки. У вербуемого предварительно отбирались все известные ему данные о частях Красной армии. Имелись также факты, когда согласие на вербовку давалось под угрозой расстрела. Задержанных у себя для вербовки военнослужащих немцы направляли обратно на нашу сторону через два-три дня с тем, чтобы отсутствие военнослужащего не вызвало подозрения.

Сама же технология вербовочной работы в спецслужбах Германии была хорошо отработана. Нацисты открыто заявляли, что отбираемых кандидатов из числа советских военнопленных надо было прежде всего ошеломить, сбить с толку. Действовали по принципу: чем наглее ложь, тем больше вероятность, что ей поверят. Это, по замыслу нацистов, облегчало дальнейшую психологическую и идеологическую обработку избранных жертв и достижение конечного результата – получения «добровольного» согласия на тайное сотрудничество. Но уже на первой стадии выяснилась ненадежность значительной части завербованных таким путем агентов, в том числе тех, кого привлекали к сотрудничеству прямо в прифронтовой полосе. Будучи заброшены в тыл Красной армии, многие из них либо не выходили на связь с разведцентрами, надеясь уклониться от контроля противника, либо добровольно являлись с повинной в органы Советской власти.

Усвоив этот отрицательный опыт, нацисты пришли к выводу, что одного «добровольного согласия» оказавшегося в плену советского военнослужащего сотрудничать с ними мало. Для закрепления вербовки надо было поставить человека в положение, когда бы он почувствовал, что обратного хода нет. Смысл вербовочной тактики сводился при этом к тому, чтобы принудить вербуемого к нарушению воинского долга и заставить его сообщить известные ему сведения о Красной армии, что можно было бы интерпретировать как выдачу врагу военной тайны. Другой прием: с помощью откровенной провокации опорочить его, превратив в источник информации об антифашистски настроенных солагерниках. Наконец, наиболее верный путь связать ему руки – участие в расстрелах, карательных операциях против партизан и местного населения на оккупированной территории[119].

Это видно на многочисленных примерах, на судьбе бывших красноармейцев: Бенедежных, Литвиненко, Петухова, Сиротина, Харитонова, Штрейт и тысяч других.

Красноармеец Бенедежных из 256-й сд с группой бойцов в количестве пяти человек попал в окружение противника, где был пленен. В плену он находился всего несколько часов. Там его накормили, угостили вином, ознакомились с его биографией, завербовали и направили в расположение наших частей с заданием шпионского характера.

Сын репрессированного из Полтавской области Литвиненко сдался в плен добровольно и, когда немцы предложили ему сотрудничать, охотно согласился. Вербовка Литвиненко была закреплена следующим образом: сначала его использовали в розыске местных коммунистов и комсомольцев. После того, как он обнаружил двоих и их расстреляли, оказался надежно «привязан» к абверу как предатель, и нацисты переправили его через линию фронта, где он принялся было за выполнение полученного задания, но был разоблачен.

Красноармеец Петухов в октябре 1941 г. в районе г. Ржева отстал от своей части и в пути следования к с. Медное был захвачен в плен немцами. На допросе немецкий офицер накормил его, угостил папиросами и на следующее утро отпустил, подчеркнув при этом, что немцы хорошо обращаются с [пленными], в чем Петухов сам убедился. Никаких подписок немецкий офицер у Петухова не брал. Здесь был расчет на то, что Петухов в своей части расскажет о хорошем обращении немцев с пленными.