Военная контрразведка НКВД СССР. Тайный фронт войны 1941–1942

В разведшколах шла интенсивная антисоветская обработка, которая в общем-то находила известную почву, особенно в первый период войны, породившей растерянность среди определенной части красноармейцев и командиров. Слушателей разведывательных школ вовлекали в антисоветские организации типа «Союза борьбы за освобождение России» и «Национально-трудового союза». Важнейшей целью антисоветской обработки агентов, как ее понимали руководители абвера и СД, было внушить мысль, что они не просто шпионы в обыденном смысле этого слова, а «русские, украинские, грузинские патриоты, ведущие борьбу за лучшее будущее своей страны и своего народа».

Читателю, интересующемуся подготовкой агентуры спецслужбами Германии в годы Второй мировой войны, авторы рекомендуют обстоятельную книгу Ф. Сергеева («Тайные операции нацистской разведки 1933–1945 гг.». М., 1991).

Особое внимание уделялось подготовке агентов-радистов. Она была обособлена, строжайше засекречена и проводилась в основном в крупных разведывательных школах: под Берлином, в районе Варшавы, Белграда и Гааги и др., в том числе развернутых на оккупированной советской территории. Работа велась над тем, чтобы, с одной стороны, обеспечить создание надежно функционирующих агентурных радиопередатчиков, а с другой – организовать в короткие сроки подготовку значительного числа квалифицированных радистов, обратив особое внимание на отработку скорости и четкости передачи. Немцам удалось создать шифры, которые с большим трудом поддавались раскрытию. Радиосвязь потеснила личные встречи, курьеров, использование тайников и др. и стала преобладающей. Срок обучения агентов зависел от характера их будущей деятельности: для разведчиков ближнего тыла – от двух недель до месяца, разведчиков глубокого тыла – от одного до шести месяцев, для диверсантов – от двух недель до двух месяцев, радистов – от двух до четырех месяцев и больше.

После окончания теоретического курса и практических занятий с учетом личности нелегала и характера возлагавшихся на него заданий тщательно и во всех подробностях отрабатывалась легенда, под которой ему предстояло выступать – легенда прикрытия. Их обстоятельно инструктировали, на этот раз, конечно, порознь. Случалось и так, что у некоторых агентов было две и даже три легенды – этого требовали условия, в которых они могли оказаться по ходу дела. Значительное внимание уделялось деталям легенды, в частности, таким, как метка на нижнем белье, фасон обуви или что-нибудь другое, в обыденной жизни не привлекающее, казалось бы, никакого внимания. В РСХА стремились добиваться такого положения, чтобы нелегал в любой ситуации безупречно знал «свой маневр», мог, что называется, во сне безошибочно воспроизвести детали своей биографии и данные, касающиеся его семьи, других родственников, особенно если эти данные поддавались проверке (например, адреса, описание местности и т. д.). Нелегал должен был свободно описать предприятие, где он якобы работал, соседей, которые жили по указанному им адресу. Он обязан был не только в совершенстве владеть языком страны, где ему предстояло работать, но и твердо держаться одного какого-либо диалекта, присущего населению определенной территории. Важно было знать особенности «своего» региона, ориентироваться в обычаях и нравах местных жителей, чтобы какой-либо оплошностью не возбудить подозрений.

В подкрепление легенды готовились соответствующие фальшивые документы, личные письма, фотографии. В первый период войны подбор таких документов не составлял большого труда: много всяких бланков попало в руки противника среди трофейного имущества, оставленного советскими частями при отступлении или которое было оставлено учреждениями, эвакуировавшимися под огнем противника. Однако со временем менялись старые и появлялись новые формы документов и бланков, становился иным характер печатей, создавались и расформировывались воинские и гражданские учреждения, менялась их дислокация.

По соображениям конспирации (особенно в тех случаях, когда задание предусматривало установление связи с агентами, оставленными нацистами на освобожденной нашими войсками советской территории), они должны были время от времени менять местожительство, а также свои имена, используя имевшиеся запасные комплекты фальшивых документов. Вооружение лазутчиков составляло табельное оружие Красной армии – ППШ, пистолеты, гранаты, кинжалы, ножи.

Во все времена решающим условием успешной деятельности разведчика была и остается надежная связь с центром. В военной обстановке, когда ситуация может мгновенно и радикально изменяться, а своевременно добытые данные о предполагаемом маневре противника способны спутать все его карты, значение четко работающей связи возрастает во сто крат. Поэтому в каждой группе агентов, включавшей обычно 5–7 человек, непременно имелся радист с коротковолновой приемопередающей радиостанцией, шифрами и дешифровальными блокнотами[129].