Военная разведка Японии против СССР. Противостояние спецслужб в Европе, на Ближнем и Дальнем Востоке. 1922—1945

Стоит привести послевоенную оценку американскими спецслужбами результатов деятельности радиоразведки Квантунской армии: «Специальная информация поступала благодаря дешифровке радиосообщений Советской армии, причём взлому поддавались только простейшие 3-значные шифры. Таким путём добывались данные о дислокации, передислокации и учениях воинских частей, однако сведений об их организации, вооружении и боеспособности получать не удавалось». Действительно, СИУ читало главным образом закрытые 3– и 4-значными шифрами с перешифровкой телеграммы, однако японцы сумели расшифровать использовавшиеся в них кодовые обозначения советских населённых пунктов[831].

Отсутствие агентурных позиций в центральных и фронтовых органах военного управления Красной армии, ограниченные возможности службы радиоперехвата, наличие неверных сведений в справочных материалах разведок стран оси и жесткий контрразведывательный режим в Советском Союзе порождали количественные ошибки в оценках советского военного потенциала на Дальнем Востоке и в Забайкалье в 2,5–3 раза как по вооружению и военной технике, так и по числу общевойсковых соединений.

Таблица 14

Оценка органами военной разведки Японии ДВФ и ЗабФ в 1942–1945 гг. (в скобках – реальное положение)[832]

Существенным просчётом Разведуправления стало несвоевременное вскрытие сроков начала подготовки Советского Союза к войне против Японии, хотя принципиальное согласие воевать с империей после разгрома Германии И.В. Сталин дал ещё на Тегеранской конференции лидеров стран антигитлеровской коалиции (28 ноября – 1 декабря 1943 г.), а расчёты по сосредоточению и обеспечению войск на Дальнем Востоке были сделаны советским Генштабом в начале октября 1944 г. Правда, тревожный сигнал для японцев прозвучал 6 ноября 1944 г., когда в докладе, посвящённом 27-й годовщине Октябрьской революции, И.В. Сталин публично назвал Японию агрессивной нацией, однако разведка Квантунской армии не сумела своевременно обнаружить начавшееся усиление войск за Байкалом за счёт развёртывания в мае – декабре 1944 г.

18 стрелковых бригад и 12 стрелковых дивизий[833]. Отметим, что точно так же японская военная разведка не смогла вскрыть формирование в 1942 г. в составе обоих фронтов 14 танковых бригад и связанное с этим увеличение бронетанковой техники на 20 %.

Таблица 15

Оценка армейским управлением Императорской верховной ставки ДВФ и ЗабФ на 29 декабря 1944 г. (в скобках – реальное положение)[834]

В ходе Великой Отечественной войны советские органы госбезопасности предпринимали беспрецедентные меры для перекрытия каналов утечки секретных сведений к японской военной разведке, поскольку располагали достоверными данными о её сотрудничестве со спецслужбами стран фашистского блока.

15 мая 1941 г. постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) были введены ограничения на передвижение по территории СССР сотрудников иностранных посольств и миссий на условиях предварительного согласования ими маршрутов, пунктов остановок и продолжительности поездок с НКИД, НКО и НКВМФ. Кроме того, устанавливались запретные для посещения дипломатов пункты и местности, охватывавшие всю Прибалтику, Молдавию, Западную Украину и Западную Белоруссию, Крым, Причерноморье, Днепропетровскую, Запорожскую области, Среднюю Азию, Бакинские и Северо-Кавказские нефтяные районы, Березняки, Горький, Казань, Куйбышев, Свердловск, Сталинград (Волгоград), Энгельс, северо-запад России, Приморье, Бурятию, Иркутск, Читинскую область, Хабаровский край и все приграничные пункты[835].

После эвакуации аппарата военного атташе из Москвы в Куйбышев в октябре 1941 г. советская контрразведка стремилась ограничить поездки его сотрудников в центральные районы страны, особенно в Москву, мотивируя это «опасностью посещения прифронтовой полосы»[836]. За всеми сотрудниками военного атташата и дипмиссий Японии и Маньчжоу-Го в СССР было установлено плотное наружное и агентурное наблюдение, их черновые записи изымались из посольского мусора, а дипломатическая корреспонденция перлюстрировалась в пути. Все советские граждане, вступавшие в контакт с японскими представителями, брались на оперативный учёт и подлежали проверке. У секретоносителей, работавших на оборонных предприятиях, а также у военнослужащих отбирались подписки о запрете вступать в неофициальные контакты с японскими подданными[837].